— Вполне возможно, что так оно и было, — покладисто согласился герцог. — Но дело в том, что мисс Дженкинс была весьма чистоплотной особой, и она явно каждый день прибиралась у себя в комнате, в том числе и протирала тряпкой те поверхности, на которых могли быть пыль или грязь. Потому что отпечатков там было крайне мало. А это означает, что вы были в ее комнате именно в тот день, когда ее убили. Но при этом, когда я допрашивал вас, ваше сиятельство, вы об этом не упомянули.

— Ну и что же? — резко возразила она. — Должно быть, я запамятовала об этом. Или посчитала это не слишком важным.

— Предположим, что так, — снова кивнул его светлость. — Но на то, что вы были в комнате мисс Дженкинс уже после того, как она была убита, мне указала еще одна деталь — разноцветные носки вашей горничной. Ведь у вас, ваше сиятельство, как я заметил, есть проблемы с восприятием цветов?

Значит, это была леди Розмари? Да, я тоже рассматривала ее в качестве одной из основных подозреваемых, но всё-таки когда герцог Стенфорд обратился именно к ней, всё во мне запротестовало против этого.

Неужели у нее могли быть причины убить собственного сына? Мне было трудно в это поверить. Да, после того как Джейкоб принял снотворное и заснул, с ним мог бы справиться и ребенок. Поэтому даже дама в возрасте моей свекрови сумела бы удержать подушку на его лице. Но представить Розмари в роли хладнокровного убийцы я всё же не могла.

А вот поверить в то, что она могла бы убить Шейлу Дженкинс, когда та вздумала угрожать ее интересам, я как раз могла. Потому что для старой графини слуги всегда были людьми второго сорта, и о ценности их жизней она наверняка даже не задумывалась.

Но если она не убивала Джейкоба, то зачем бы ей было убивать Шейлу?

От множества противоречивых мыслей у меня разболелась голова. И я заставила себя перестать строить предположения и сосредоточиться на словах его светлости.

— Не понимаю, о чём вы, милорд! — резко сказала Розмари. — Да, мое зрение уже не такое, как прежде, но для моего возраста оно достаточно хорошее.

— Ни в коей мере не спорю с этим, ваше сиятельство! Но однажды при мне вы неправильно назвали цвет платья вашей невестки. И когда я услышал это, то сразу вспомнил, что на мисс Дженкинс были носки разного цвета. Возможно, конечно, что ваша горничная тоже не различала цветов и могла надеть такие носки сама, но эта версия мне кажется сомнительной. Я полагаю, их на нее надели вы.

Розмари побагровела от возмущения. И даже я на сей раз не поверила в предположение его светлости. Представить себе свекровь, надевающую носки на свою горничную, я, как ни пыталась, не смогла.

И остальные присутствующие, кажется, были со мной согласны.

— Какая ерунда, ваша светлость! — воскликнула Паула. — С чего бы бабушке это делать?

— А вот это хороший вопрос, леди Паула! — похвалил ее герцог. — И я тоже спросил себя, что могло заставить столь почтенную даму совершить такой поступок? И я нашел на него ответ! Наверняка убийца изначально надеялся на то, что смерть горничной сочтут естественной. Но на случай, если следствие эту версию отвергнет, он решил создать видимость того, что Шейла встречалась с кем-то в своей комнате. И что именно этот «кто-то» ее и убил. Но для этого девушка должна была быть одета.

— Но, ваша светлость, — вмешалась я, — вы говорили, что в момент смерти Шейла была пьяна. Но если на самом деле она была не одета, то значит ли это, что она пила одна и именно у себя в комнате?

— Да, — подтвердил он, — я уверен, что всё было именно так. Вряд ли кто-то из слуг в Кросби-холле посмел бы показаться перед хозяевами или другими слугами в нетрезвом виде.

— Но ведь бутылки из-под вина в ее комнате не нашли!

А вот тут его светлость неожиданно улыбнулся.

— Очень верное замечание, леди Кэтрин! Всё дело в том, что убийца не мог оставить бутылку там, ибо она могла указать на него. Вернее, на нее. Не так ли, леди Розмари?

Он снова обратился к старой графине, хотя и до этого все понимали, что намекал он именно на нее. И снова его слова показались мне не слишком убедительными.

— И каким же образом, — губы Розмари чуть дрогнули в усмешке, — бутылка, которую моя горничная наверняка стащила с кухни, могла бы указать на меня?

— О, просто эту бутылку Шейла взяла не на кухне. Это вы дали ей ее. И это, судя по всему, было дорогое вино. Вы знали, что перед таким искушением ваша горничная не устоит. Вот только бедная девушка не знала, что в вино было подмешано снотворное. Вам оставалось только прийти ночью в ее комнату и удушить ее.

— Это переходит уже всякие границы, ваша светлость! Вы унижаете хозяйку этого дома, и несмотря на ваши титул и должность, я не намерен этого спускать. Даже если бы я вздумал вам поверить и решил бы, что бабушка могла убить какую-то горничную, то вы так и не объяснили, зачем бы ей было одевать эту девку, пытаясь сделать вид, что та с кем-то встречалась?

Сэмюэль поднялся и встал напротив Стенфорда с угрожающим видом. Но на того это подействовало мало.

— Чтобы объяснить отсутствие бутылки, — спокойно пояснил герцог. — Леди Розмари пришла в комнату мисс Дженкинс, заранее зная, что ей придется убить свою горничную и забрать не только бутылку, по остаткам жидкости в которой можно было бы установить наличие снотворного в вине, но и черновиков тех записок с требованием денег, что писала Шейла.