— Простите, ваша светлость, что беспокоим вас на отдыхе! — он выглядел сильно смущенным. — Но я посчитал счастливой случайностью тот факт, что вы оказались в нашем графстве именно в этот момент. Насколько я знаю, королевская службы сыска, которую вы с таким блеском возглавляете, была создана именно для того, чтобы расследовать преступления в отношении благородных особ.

Тут я поморщился. Хотя в какой-то степени это было именно так. Мы занимались преимущественно тяжкими преступлениями, в которых были замешаны представители дворянских семей. Но Ллойд, кажется, думал, что это было сделано для того, чтобы защитить их интересы. На самом же деле цель создания королевской службы сыска была прямо противоположной.

Всё дело было в том, что лорды и леди слишком часто считали себя неуязвимыми и искренне полагали, что любое преступление сойдет им с рук. Они отказывались взаимодействовать с полицией, а простых инспекторов и вовсе не считали за людей.

Именно на эту проблему несколько лет назад обратила внимание недавно почившая королева Виктория. Так что наша служба называлась королевской отнюдь не случайно. Мы занимались расследованиями преступлений в самых знатных семействах Британии, и когда я приступал к допросу, ни один великосветский подозреваемый уже не мог, кичась своим положением, смотреть на меня свысока. Ибо в моих жилах текла такая же «голубая» кровь, как и в их собственных.

— Признаться, я предпочел бы не прерывать свой отпуск, — сказал я. — Но раз уж вы проделали такой путь из Матлока, то я готов вас выслушать.

Ллойд рассыпался в благодарностях и приступил к рассказу.

— Инспектор, который приехал в Кросби-холл, чтобы засвидетельствовать смерть графа, полагает, что она была насильственной. Мэдисон весьма толковый полицейский, но он иногда бывает чересчур прямолинейным и бестактным. А семейство Кросби одно из самых уважаемых в этих краях, и мне совсем не хотелось бы задеть их чувства.

— Прошу вас, Ллойд, давайте перейдем к самой сути дела!

— Разумеется, ваша светлость! Но дело в том, что я и сам пока мало что знаю. Мэдисон отправил мне сообщение о том, что граф Кросби был убит, и попросил прислать следователей, имеющих допуск к делам с применением магии.

— Магии? — переспросил я. — Неужели убийство имело магический характер?

Такие преступления давно уже вышли из обихода. Магия нынешних аристократов была, как правило, настолько слаба, что с ее помощью нельзя было убить даже воробья.

— Кажется, нет, — смутился глава управления. — Вроде бы, речь идет об обычном удушении. Да и само семейство Кросби, насколько мне известно, магическими способностями не владеет. Но, тем не менее, обвинение в применении магии в присутствии Мэдисона всё-таки прозвучало, и мы не можем это игнорировать.

— Расскажите мне об этих Кросби! — потребовал я.

— Не думаете же вы, ваша светлость, что в преступлении замешан кто-то из них? — ужаснулся Ллойд.

Я лишь снисходительно усмехнулся. Кажется, он был из тех, кто искренне верил, что принадлежность к дворянству с рождения наделяет людей благородством.

Как же он заблуждался!

— В Кросби-холле его сиятельство проживал с женой, леди Кэтрин (это его второй брак), взрослыми сыном и дочерью от первого брака и матерью, — приступил к рассказу Ллойд. — Насколько я знаю, отношения в семье были не самыми теплыми. Старая графиня не слишком одобрительно отнеслась к его второй жене, происхождение которой оставляло желать лучшего.

— Вот как? — заинтересовался я. — Он женился по любви? Или за девушкой давали хорошее приданое?

Ллойд заметно смутился. Ему явно не доставляло удовольствия пересказывать сплетни о столь уважаемых людях. Но и не ответить на мои вопросы он не мог.

— Ни то, ни другое, ваша светлость! В том-то и была странность! Поговаривали, что его сиятельство женился на своей второй супруге потому, что в ее семье было то, чего не было в его собственной — магия. И вроде бы, по условиям брачного контракта после свадьбы она передала эту магию ему.

— Какое варварство! — поморщился я. — Неужели кто-то до сих пор применяет подобные обряды?

— Не могу знать, ваша светлость, — покраснел Ллойд. — Я лишь передаю то, что слышал от других. Предки его сиятельства всегда были представлены в Палате избранных, а сам он претендовать на это не мог, потому что был магически пуст. Вот он и решил поправить положение с помощью не знатной, но магически одаренной жены. Правда, пользы ему это не принесло и даже после обряда магия к нему не перешла.

Мне было странно, что граф Кросби вообще рассчитывал на это. Мало было захотеть овладеть чужой магией — нужно было еще, чтобы эта магия тебя признала.