Шрифт:
– Ты возглавишь штурмовую группу «Альфа», – продолжила Хелен. – Лучшие люди, полное оснащение. Информация по объекту будет у тебя через пять минут. Это твой шанс, Марко. Шанс реабилитироваться. Закрыть вопрос с Джакартой раз и навсегда. Не подведи меня.
– Я не подведу, – его голос окреп, в нём снова появился металл.
– Я знаю, – солгала она и отключилась.
Она положила служебный коммуникатор на стол. Затем достала из сейфа другой аппарат. Плоский, чёрный, без опознавательных знаков. Личный сателлитарный телефон, которого не было ни в одном реестре Aethelred.
Она нажала единственную кнопку на корпусе. На экране загорелась надпись: «Соединение…»
Через несколько секунд в динамике раздался чёткий женский голос. Никаких приветствий.
– Слушаю.
– Кестрел, – произнесла Хелен. – Докладываю.
«Кестрел» – пустельга. Маленький, стремительный сокол. Идеальное название для её личного, дениального актива. Командир теневой группы, чьи досье были официально помечены как «ликвидирован». Призраки, лояльные только ей.
– Группа «Альфа» под командованием Веронези является носителем вируса. Они скомпрометированы, – Хелен говорила без эмоций, её речь была сухим протоколом. – Их задача – вскрыть оборону «Санктума». Они – таран. Расходный материал.
В трубке молчали.
– Ваша задача – протокол «Выжженная Земля». После того как «Альфа» нейтрализует основную угрозу и войдёт внутрь, вы ликвидируете всех, кто останется на объекте. Охрану. Персонал. Доктора Кросса. Всех. Включая группу «Альфа».
Она сделала паузу.
– Потерь не должно быть. Свидетелей не должно быть. Должна быть только тишина. Подтверди.
В трубке раздалось короткое, лишённое всяких эмоций:
– Подтверждаю.
Хелен завершила вызов и положила телефон обратно в сейф.
Она снова подошла к окну. Город внизу всё так же сиял. Впервые за много дней она не чувствовала ни боли, ни страха. Только ледяное, всепоглощающее ощущение полного контроля.
Она не повторила ошибку отца. Она стала её противоположностью. Она стала механизмом. Безупречным. Эффективным. И абсолютно пустым.
Глава 8: Гнездо
Ветер был не просто холодным. Он был острым.
Хавьер лежал на промёрзшем склоне, вжавшись в снег, и чувствовал, как ветер режет незащищённую кожу. Он проникал под воротник тактической куртки, пробирался сквозь слои термобелья и оседал в костях ледяной пылью.
Вокруг была вакуумная тишина альпийской ночи. Такая, что собственное дыхание казалось оглушительным. Внизу, в чаше долины, светился санаторий «Санктум».
Он поднёс к глазам бинокль. Линзы мгновенно покрылись тонкой плёнкой инея, и ему пришлось протереть их замёрзшим пальцем в перчатке. Изображение стало чётким.
«Санктум» был монстром, сшитым из двух разных эпох. Старое крыло, тёмное, почти готическое, казалось вросшим в гору. Его остроконечная крыша и узкие окна-бойницы были подёрнуты снегом.
К нему, словно уродливый паразит, прирос новый корпус — стерильный прямоугольник из стекла и матового бетона. Его окна светились холодным, безжизненным синеватым светом. Это была не больница. Это была лаборатория. Или тюрьма.
— Камеры по периметру, — голос Евы справа был почти шёпотом, но в этой тишине прозвучал как выстрел. — Двенадцать штук. Тепловые датчики на подходах к новому крылу. Старое — чистое. На вид.
Хавьер не опускал бинокль.
— «На вид» — ключевое слово. Они не оставили бы такую дыру в обороне. Это приманка.
— Именно поэтому мы ей и воспользуемся, — ответила она.
Хавьер сжал зубы. Её спокойствие было неестественным. Она лежала рядом, неподвижная, как камень, и казалось, этот убийственный холод её совсем не трогал.
Он перевёл фокус на дальний конец старого крыла. Там, почти у самой земли, чернел провал — служебный вход, заваленный снегом. Путь внутрь.
Она сама сюда шла, — мысль была не новой, но здесь, перед лицом этого ледяного чудовища, она приобрела новую остроту. Люсия. Его сестра. Не солдат. А он, Хавьер, врывается сюда, ведомый яростью и виной. Он вторгается в её войну, не зная правил.
Эта мысль была как ледяной крюк, засевший под рёбрами. Он спасает её или рушит её единственный шанс?
— Готов? — спросила Ева.
Хавьер молча кивнул. Слова были лишними. Он оттолкнулся от земли, разминая затёкшие мышцы, и начал спуск. Склон был крутым, покрытым настом. Ноги то и дело проваливались.
Хавьер двигался первым. Он закрепил трос за скальный выступ, проверил карабин на поясе Евы, затем на своём. Щелчок металла по металлу прозвучал неестественно громко.
— Иди, — бросил он.