— А ты была права, — голос Ирвина выдернул ее из размышлений.

— Что?

— Тебе не так часто это говорят? — усмехнулся он собственной шутке, но тут же стряхнул веселость, как упавший на плечо осенний лист. — Отношения наших Вайолет и Сая действительно трещали по швам, причем основательно.

Он усадил Элль в дальний уголок речного трамвая и устроился рядом, практически прижимаясь к ней боком. Элль поежилась, не хотелось душить вынужденного напарника ароматами трущоб, но Ирвин, словно не замечая этого, склонился к ней и принялся щекочущим ухо и шею шепотом пересказывать то, что услышал от скорбящей сестры.

От каждого слова по коже девушки прокатывалась волна тепла. Даже при большом желании, она не могла бы сказать, в чем именно дело: в ощущении собственной правоты или в близости красивого заклинателя воды, старательно перебиравшего ее пальцы, чтобы со стороны они выглядели просто как обычная парочка, которой некуда деться от охватившего их желания.

— Значит, Вайолет могла купить приворотное зелье где-то с рук и опоить им мужа, но результат… — она поморщилась, вспоминая кровавое месиво на простынях в застиранный цветочек.

— Не оправдал ожидания, это точно, — хмыкнул Ирвин, отстраняясь.

Элль глянула в окно и с облегчением выдохнула. Мимо них проплывали ладно сложенные здания из кирпича, а чернильное небо, казалось, выгнулось спинкой потревоженной кошки, пощекоченной огнями фонарей.

— Надо убедиться, что с остальными жертвами было то же самое, — сказала она.

Ирвин все еще был рядом, почти нависал над ней и победно улыбался, глядя, как по ее щекам разливается румянец.

— Я возьму это на себя, — произнес он, склоняя голову. — Проводить тебя? Или, может, заглянем в «Колодец» на бокальчик чего-нибудь?

— Не сегодня, — хмыкнула девушка.

— Тоже верно. Мне еще нужно сдать отчет капитану.

Трамвай свернул в один из каналов, венами оплетавших город. На несколько секунд огни скрылись, и каюта с ровными рядами скамеек погрузилась во мрак, когда они нырнули под мост. Элль невольно поежилась. Живя в Темере, так или иначе привыкаешь, что в городе всегда есть источник света: будь то фонарь, вывеска или чье-то не занавешенное окно. Девушка уже была готова задуматься о том, когда ей в последний раз доводилось оставаться в полной темноте, когда теплая ладонь Ирвина легла поверх ее пальцев и мягко сжала.

— Тогда завтра на том же месте? — и, не дожидаясь ответа. добавил. — Я буду ждать.

Элль пожала плечами, а когда речной трамвай вынырнул из-под моста, вышла на следующей остановке.

До Крепости было еще идти и идти, но это было даже к лучшему. Проветрится и успеет привести мысли в порядок. И, если Дремлющие боги дали Ирвину хоть каплю ума, он не додумается следовать за ней.

***

— Долго же вы, — это было первое, что Летиция сказала, когда Элль вошла в ее кабинет. Женщина сидела в просторном кожаном кресле, отсветы ламп ползали по обивке и шелковым складкам ее пурпурного платья. Слишком вычурного, но кому какая разница, если на улице оно скрыто под мантией.

— Пришлось заглянуть в Квартал Луж, — ответила Элоиза. — Искали родственников умершей девушки.

— И как успехи? — с издевкой поинтересовалась хозяйка подполья.

Элль медленно вдохнула и выдохнула. Сама она бы не назвала вылазку успешной. Она с самого начала знала, что окажется права, а этот поиск доказательств оказался только тратой времени. Она не сомневалась, что семьи и знакомые остальных жертв расскажут подобные истории. Про любовниц, про остывшие чувства, про попытки кого-то из супругов сбежать. И все-таки она пересказала всю вылазку Летиции, а под конец, не желая терять инициативу, спросила:

— Почему вы с капитаном сегодня не пришли?

Даже позволила себе скрестить руки на груди, чем вызвала смешок Летиции. Женщина отложила пухлый гроссбух и сняла очки. Улыбнулась миролюбиво, как будто говорила с наивным ребенком.

— Потому что я убедила капитана, что ты достаточно взрослая и опытная, чтобы справиться без меня. И тебе это тоже будет на пользу.

— Что?

— Подумай сама, Элли, дорогая. Я не молодею, и мне нужен кто-то, кому я смогу доверить дело всей своей жизни, — она поднялась из кресла и, обогнув стол, подхватила руку Элль. Мягко развернула Элль к зеркалу в углу кабинета, рядом со шкафом, который чуть ли не рвало шелковыми лентами и платьями. — А ты подходишь на эту роль лучше всех.

— Я?

Она с недоверием взглянула на свое отражение. Вынутый из помойки котенок выглядел лучше. А Элль как будто из канала выловили. Летиция же оглядела ее с теплой улыбкой любящей матери.

— Ну, конечно ты. Ты молодая, у тебя есть эта твоя… особенность.

Элль стиснула зубы. Сколько бы девушка ни говорила, что случившееся больше года назад было катастрофой, несчастным случаем с плачевным исходом, Летиция твердила, что это пошло Элль на пользу.

— А еще ты практически член семьи. Когда Доминик привел тебя в наш дом, я поняла, что больше всего на свете хочу назвать тебя своей дочерью, — она приобняла девушку, но стоило ей сделать лишь один вдох, все тело Летиции закаменело. — И то, что случилось с тобой, нам на руку.