Ирвин с трудом удержал на месте рвавшиеся наверх брови. Прошла всего какая-то минута, а в лице и позе Элль не было ни отчаяния, ни обреченности. Можно было, конечно, связать это с женской натурой, но Ирвин — хоть и любитель простых решений — был неплохим детективом. Тут дело было в чем-то другом.

— Есть что-то, что мне нужно узнать? Прежде, чем ты уедешь к госпоже Верс.

Элль открыла было рот, но осеклась. Что, если Ирв передаст ее догадки капитану Гану, а тот, в свою очередь, решит, что им нужно во что бы то ни стало спасти госпожу Верс? Тогда они просто, как всегда, избавятся от проблемы без лишнего шума, и не случится ничего: ни передела подпольных владений, ни шквала проблем и бед у их непоколебимой королевы, ни возможности сбежать для Элль. Ну уж нет, достаточно бед принес ей Темер в целом и семейство Верс в частности. Пусть варятся в своем котле семейно-политической драмы, а у Элль планы и желания простые — пожить наконец-то.

Поэтому она улыбнулась и пожала плечами.

— Думаю, нам еще стоит проведать невесту, которую я видела вчера. И еще кофейни при гадальный салонах, — она почесала голову. — Но возможно это не связано с делом. А новых жертв «Поцелуя смерти» пока не было?

Ирвин лишь пожал плечами, как вдруг в дверь квартиры яростно забарабанили. На пороге оказался констебль.

Запыхавшийся и красный, он привалился к косяку и чуть не повалился на Ирвина, когда тот открыл дверь.

— Детектив, обнаружены новые жертвы по вашему делу. В квартале Рек, тут рядом.

— Твою ж… — Ирвин схватил куртку и обернулся к Элоизе. Девушка лишь развела руками. Словно по заказу, за спиной у констебля вырос Эллиот. Слегка отодвинул служителя закона в сторону и прошел в квартиру, с упоением игнорируя возмущенные взгляды. Протянул Элоизе объемный бумажный пакет.

— Живо приводи себя в порядок и поехали.

***

Автокэб трясся и громыхал, но все же продирался через запруженные людьми улицы квартала Рек. Элль с уверенностью могла сказать, что такие толпы здесь были редкостью. Люди толкались, вертели головами, передавая друг другу обрывки слов. Мимо них, прямо по проезжей части, проносились констебли и журналисты с блокнотами в руках. Все бежали к особняку, над которыми траурной вуалью собрались тучи. Весь город затягивало сизыми облаками, воздух стал тяжелым и влажным, готовый вот-вот прорваться и пустить стремившийся на мостовые дождь. Люди на улице то и дело поднимали взгляды наверх и нетерпеливо ежились. Всем хотелось разжиться свежими новостями прежде, чем ливанет, чтобы потом за стаканом чая или чего покрепче обсуждать городские сплетни с менее везучими товарищами.

Виданное ли дело: дочку заклинателя камня из Верховной коллегии убил в алхимическом угаре ее жених, а затем труп одного из них оказывается в канале. В том, жених это был или невеста, городские сплетники никак не могли согласиться. Так это все случилось еще и поутру, в начале рабочего дня, когда простые труженики добирались до своих мастерских, мануфактур и лабораторий. Если приоткрыть окно автокэба, то можно было расслышать, как эти самые труженники сетуют на распоясавшуюся молодежь: «Они же когда из окон бросаются, не думают ведь, что могут движение по каналам перекрыть. Что люди на работу опоздают, будут объяснительные писать». Но были и те, кто вполголоса и даже громче рассуждал о том, что надо бы изгнать из Темера алхимическую гниль, как это был при Реджисе. На них оборачивались, но от этого говорящие только громче извергали из себя слова. Временами нецензурные.

Эллиот закрыл окно автокэба и задернул штору. Грохочущая махина здорово распугивала зевак, и Элль, как бы ни недолюбливала это чудо техники, закупленное с Архипелага, была благодарна целителю. Не хватало им еще оказаться на виду у разгневанной толпы, слишком возбужденной, чтобы хоть что-то воспринимать адекватно. Девушка подтянула новые перчатки, сжала и разжала пальцы, привыкая к ощущениям. Перчатки-то сидели как влитые, но вот внутри все ворочалось от смеси тревоги и предвкушения. Если она действительно все правильно поняла, то скоро — буквально вот-вот — сможет оставить это все. Сбежать и не сомневаться, что Летиция не дотянется до нее.

Она даже слегка улыбнулась. Мечтательно, совсем как девчонка. Благо, целитель отвернулся к закрытому окну, всем своим видом показывая, что его вообще мало беспокоит состояние Элоизы. Элль вновь вцепилась в ткань перчаток. Потом принялась поправлять манжеты блузки. Попробовала вдохнуть, но пояс юбки туго давил на талию, и девушка боялась переусердствовать с телодвижениями, чтобы случайно не повредить дорогую одежду.

Купленный Эллиотом наряд — светлая блузка, юбка цвета морской волны и темно-серая, как грозовое небо, мантия — ощущался на теле, как доспехи. Дорогие, только отлитые, сверкающие на солнце полированными изгибами. Возможно, дело было просто в знании, сколько может стоить даже готовое платье в квартале Рек. Но Элль все равно было не по себе, как будто она опять изображала кого-то. Когда-нибудь это ведь должно было закончиться?

— Значит, ты встретила нашего Доминика? — наконец, хмыкнул Эллиот. Элоиза кивнула. — Ясно. Должен тебя предупредить, госпожа Верс была уверена, что твой изъян позволит тебе без промедлений задержать его.

— Возможно, госпоже Верс стоит взять дело в свои руки и самостоятельно прочесывать улицы в поисках своего ненаглядного сыночка, — скривилась девушка. Эллиот усмехнулся.

— Материнское сердце слабо и ранимо. Велик шанс, что она не удержится и вновь попытается его спасти.

— Не этого ли она хотела?

— Я могу лишь догадываться о том, чего желает наша госпожа. Но я скажу тебе так, дорогая Элли, пока что госпожа Верс озабочена лишь тем, чтобы защитить как можно больше алхимиков. А Доминик вставляет нам палки в колеса. Для всех будет лучше, если он исчезнет. Особенно для госпожи. Слишком много разочарования он принес ей.

Элль вопросительно вскинула бровь.

— Это госпожа Верс тебе сказала?

Целитель раздраженно скривился и замахал на нее рукой.