— Не самое удачное время, чтобы строить из себя мамзель.

Вместо ответа девушка протянула ему свой наряд. Эллиот даже руки к себе прижал, лишь бы не касаться ткани.

— Допустим, — только и сказал он. — Возможно, это и к лучшему. Где здесь ближайший магазин готового платья?

Ирвин неопределенно пожал плечами.

— Кажется, на углу.

— Вычту из твоего жалованья, — объявил мужчина Элоизе и круто развернулся. Элль бросила ему вслед:

— А мне, может, не нужно…!

— Нужно, — отрезал Эллиот. — Хоть своими руками исправлю это недоразумение.

Он провел кончиком трости в воздухе, так что оставалось только гадать, что именно помощник Летиции считает недоразумением: ситуацию с платьем, вкус Элоизы в одежде или сам факт ее существования. Элль так и подмывало спросить, чем же она так испортила Эллиоту жизнь, но желание разбивалось о понимание, что ответ, как мы он ни был, не имеет смысла. Вот уже год Эллиот пресекал все ее попытки улучшить отношения и, кажется, даже оживился и расцвел, когда она начала язвить ему в ответ. Элль и сама чувствовала прилив бодрости после их стычек.

Возможно, людям нужно в жизни не только кого-то взаимно любить, но и кого-то взаимно недолюбливать?

Эллиот скрылся за дверью. Девушка попробовала вернуться к нехитрому завтраку, но аппетит пропал. Сжавшийся желудок впускал в себя только остывший кофе.

— Я могу поехать с тобой, — предложил Ирвин.

Элль посмотрела на него и отмахнулась.

— Не нужно. Лучше, пока меня не будет, навести снова нашу Пенни Лауб. Это на ее леденцы обратил внимание тот рыжий из участка.

— И тем же дурманом воспользовался отравитель, — продолжил мысль Ирвин. Элль кивнула. — Думаешь, он действует не один?

— Возможно. Не хочу знать, чем этот мерзкий тип мог очаровать старушку, — попыталась пошутить она и застыла. — Хотя…

Сын хозяйки подполья, охваченный революционными идеями, миловидная старушка-алхимик с кучей денег и отсутствием других наследников, а также журналистка, которая изо всех сил старалась разоблачить Летицию Верс. Пока Летиция нежно держала подполье в своей железной хватке, а Амаль гнала в ее капкан все больше алхимиков, кучка отщепенцев готовила их свержение.

У Элль аж голова закружилась от открывшегося ей масштаба проблем. Хотелось верить, что это еще не выветрившийся из крови дурман. Не могло все быть настолько плохо.

— Элль, — окликнул ее Ирвин. Оказывается, он уже какое-то время звал ее и махал рукой. Девушка перевела на него взгляд и с полной ответственностью заявила:

— Мы в заднице.

— Чего? — не понял детектив, но точнее девушка ответить не могла.

Ее захлестнула тревога. Все тело напряглось, хотелось куда-то бежать, сделать все, что угодно, лишь бы остановить несшийся на них ком проблем.

Летицию Верс хотят свергнуть. Что дальше? Передел подполья? Новая война банд? Еще больше запретов для алхимиков? Как Элль ни пыталась представить себе картину будущего, выходило хуже некуда.

Девушка поднялась из-за стола и принялась ходить из стороны в сторону, периодически запуская руки в волосы. Хотелось кричать. Пнуть что-нибудь, желательно без риска сломать ногу. А главное, понять, почему именно на ней свет клином сошелся так, что она оказалась прямо в эпицентре этих исторических событий. Неужели боги не могли пробудиться ото сна и остановить это безумие?

Стоп…

Уставшее бешено колотиться сердце будто само приказало ей взять передышку.

Кто вообще сказал, что Элль сама должна спасать их бренный мир. Их подполье, их устоявшийся порядок. Что, если это шанс для Элль наконец-то стать свободной? Просто дождаться, когда этот круговорот закрутится достаточно быстро и начать грести в противоположном направлении.

Это уже больше напоминало план и манило своей понятностью. Не так уж много и нужно. Просто перепрятать отложенные деньги и в правильный день купить билет в один конец, когда ветер перемен только начнет задувать в переулки Темера. Потом сесть на паром и вернуться на Архипелаг, в Галстерру. Летиция будет слишком занята защитой своего королевства, чтобы ловить беглянку, а когда у нее появится время на это — если появится вообще — Элль будет уже далеко от всех проблем. Начнет все заново. Может, даже не будет афишировать, что она алхимик. Устроится на какую-нибудь неприметную работу, а в свободное время будет заниматься поисками лекарства от своего «недуга». Кто знает, может, когда-нибудь она сможет найти решение, и тогда по вечерам ее будет ждать кто-то, не вызывающий ледяного безразличия, отторжения или хотя бы чувства вины за то, что она ничего не может дать в ответ. Она будет любить, отдавать, искать нежности и делиться ею. Каждый день. Каждую минуту. Как бы ни было трудно временами.

Девушка едва ли не приплясывала от таких перспектив.

Ирвин невольно потянулся к ее чашке кофе и принюхался. Помотал головой. Кофе был совершенно обычным. Отчего же девушку так колбасило?

— Элль, — осторожно окликнул ее молодой человек. Элоиза неохотно вынырнула из потока собственных мыслей.

— Да?

— Ты не закончила мысль, начавшуюся с «мы в заднице», — напомнил он.

— А, точно, — Элль принялась было перебирать волосы, чтобы хоть в какое-то действие выплеснуть напряжение, но быстро взяла себя в руки. Сцепила пальцы за спиной, покачнулась на мысках, вытянула шею, выглядывая куда-то в окно. — Показалось. Перенервничала.