Когда Хелена с гордым видом уходила в кабинет, выражая задранным подбородком – «даже рассматривать предложенную тобой хрень не буду», – Ллен не удержался и бросил ей в спину.

– Тогда можно закрыть дверь, лечь на диван и смотреть в телефон. Час, два или три. Он, напишет, конечно – вот только, что?

– А ты сволочь, знаешь об этом?

И дверь захлопнулась с непривычным грохотом.

Хм, они живут уже, не как друзья даже, а, как муж и жена. Сегодня по плану скандал.

Эйдан хмыкнул, закрыл глаза.

И принялся считать, сколько она продержится – минуту, две или три?

Хелена вышла через шесть.

Видимо, в телефон уже насмотрелась, успела подумать, потому что выражение её лица стало непривычно жёстким. И лежать в режиме ожидания правильных сообщений от Микаэля дальше ей не хотелось.

– Ты уверен, что это поможет?

«Такой прыжок»

– На сто процентов. Он переключит твой гормональный фон, настроение и мысли.

– И ты… правда, можешь собрать жилет. Или что там нужно?

– Да.

Ей не хотелось пробовать, он видел. Она не просто сомневалась, она паниковала от этой мысли, но копила внутреннюю решимость. И Эйдан впервые глубинно зауважал стоящую перед собой девчонку. Всё-таки та оказалась крепче, сильнее, чем он думал.

– Хорошо. Ты умеешь водить трак?

– Разберусь.

Ещё раз хорошо, что мир «условно-параллельный» – средства передвижения те же. А вот, если бы присутствовала магия или же совершенно иной ряд химических элементов и законов физики, было бы сложнее.

– Тогда я арендую один. Сейчас на дорогах всё равно не проверяют документы. Выходим, – она подумала, – минут через пятнадцать, когда его подгонят. Агентство недалеко.

(Bohnes – Middle Finger)

Она молодец, умница.

Вот о чём он думал, сидя в удобном кожаном кресле. Под руками массивный руль; почти не бряцала бронебойная обшивка. Хелена заказала хорошую модель, комфортную, не стала скупиться. Да, ей было дерьмово сейчас. Она не верила в хороший исход ни этого прыжка, ни всей задумки, но ей было плохо в четырёх стенах, и она предпочитала пробовать активности вместо печали.

Сердце в клочья, в голове непонимание, почему её опять бросили – жадно обсасывающая сомнения голодная печаль. Чужое хрупкое одиночество он ощущал, как своё. Но радовало движение, солнце за окном. Небо было пёстрым от облаков. Ллен изредка поглядывал на экран навигатора, сверялся с зелёной полоской, предупреждающей о поворотах. Ехать почти семь километров – недалеко.

Ему ещё раз хотелось сказать, что она «такая», что с ней всё в порядке, но он молчал. Иногда слова, когда голова закрыта, не имеют смысла. Тот попросту не проникает, не превращается в понимание. К тому же, куда эффективнее объяснений «почему кто-то ведёт себя, как мудак» в противовес показать со своей стороны поведение адекватное.

– Тебе понравится этот день, даже, если сейчас так не кажется.

Справа вяло кивнули.

Как скажешь, мол.

Солнце сделает своё дело, свежий ветер, природа. Внимание полезно переключать, выдёргивать его, как конец каната, из грязной лужи.

– Вход в магазин свободный? Пропуска не требуются?

– Был свободным. Пару месяцев назад.

Она не стала пояснять, слышала ли об этом от кого-то или же заезжала в «военные товары» сама. А он не стал допытываться.

Этот день вне четырёх стен уже нравился ему куда больше, чем взаперти.

Тут он может быть собой. Почти. Рокочущий мотор; пёстрый от щербатых мест и граффити, убитый, но некогда красивый город за окном.

Магазин стоял под открытым небом, одноэтажный, яркий. Вероятно, когда-то здесь продавали продукты, но вывески были сняты. Остались только болты. Погода – градусов двадцать. Для прыжка то, что нужно. Площадь большая, даже огромная, и от этого большая вероятность, что внутри найдётся всё, что нужно.

Она ошиблась только в том, что пропуска не требовались.

На самом входе стоял стол, на нём лежал толстый журнал, призванный регистрировать посетителей. И молодой мужчина в форменной фуражке спросил:

– Позывной. Должность, звание?

Остов Хелены сразу просел – ей хотелось попятиться на выход. «Пойдем отсюда, мол». Ллен нащупал её руку своей автоматически, сжал пальцы.

«Стой»

Значит, ввели режим КПП. Эйдану было наплевать.

На пацана в форме он посмотрел уверенно и тут же протранслировал тому в голову изображение того, с кого документы требовать не пристало.