Я понимаю это, и иногда меня это возмущает. Но я никогда не пожалею, что остался.

Особенно потому, что сейчас я на пороге спасения папы. Если наша вакцина сработает – а она сработает! – это сможет в какой-то степени обратить его болезнь вспять. Снова сделать его человеком, способным функционировать в обществе. Даже если это не избавит от недуга окончательно и у нас просто будет больше светлых промежутков, больше осознанных моментов, это будет означать, что все, чему я посвятил себя, все, чем я пожертвовал, того стоило.

– Итак, что у нас намечено на завтра, ребята? – спрашивает Нейт.

– Да, давайте ознакомимся с этим необычным маршрутом. – Я пробегаю глазами по скрепленным листам бумаги, которые раздал Габриэль. – Поход по Чинкве-Терре. Затем обед в Вернацце и отдых на море в Монтероссо.

– Я всегда хотела побывать в Чинкве-Терре, – говорит Рори. – Побродить по пяти городам. Считается, что это одно из самых потрясающих мест на планете.

Я впервые в Италии. В детстве мы редко путешествовали, и, конечно, только внутри страны, а моя взрослая жизнь включала в себя ненормированный рабочий день и очень мало выходных.

– Звучит потрясающе, но мне все это кажется каким-то греческим.

– Ты хочешь сказать, итальянским. – Каро крутит на пальце кольцо «пантера» от Cartier. Оно совсем новое. Больше двадцати тысяч долларов, я посмотрел стоимость. Самое дорогое золото, украшенное изумрудами.

– Si, signorina [20] , – нарочито вежливо киваю я.

Каро не улыбается. Боже, мы все постарели и стали напряженными.

Внезапно Рори встает и говорит:

– Ребята, – Ее тон ясно дает понять, что она хочет уйти. Как известно, завершение общения – это не коллективное решение. Оно разваливается из-за того, кто уходит первым.

– Подожди! Останься! – слышу я свою мольбу и ненавижу себя за это, за то, что так сильно нуждаюсь в сестре, за то, что так подавлен ее настроением и пассивной агрессией. – Сначала нам нужно поговорить! Всему есть предел! – В моей груди вспыхивает гнев. Не по отношению к Рори, а по отношению ко всему вообще.

– Рор, нам тоже нужно поговорить, – вмешивается Нейт. – Пожалуйста.

– Рор… Нет, – тихо просит Каро. – Не уходи пока.

Рори поочередно оглядывает каждого из нас.

– Я… – Внезапно поезд дергается, и она пошатывается, но сохраняет равновесие.

Мы тронулись. Мы в пути.

В вагоне-ресторане раздаются аплодисменты, когда поезд медленно отъезжает от перрона. Даже мужчина в нелепом берете с помпоном поднимает бокал для тоста, хотя и не улыбается, но чокается с соседом, итальянцем, который сидел с нами в вагоне-баре вместе с женой. Сейчас он наклоняется к ней и проводит своей мясистой рукой по ее бедру. Они представляют собой очаровательную, красивую пару. Я вижу, что к ним присоединились двое элегантно одетых подростков с пышными волосами, которые заслуживают награду за то, что стали первыми за долгое время детьми, не уткнувшимися в свои смартфоны. Меня тянет к этой семье, словно сошедшей с обложки журнала, я, как всегда, стремлюсь к людям, которые, кажется, воплощают идеал семьи. Старые привычки и тому подобное. Когда ты ботаник, решивший, что ты совсем не крутой, трудно избавиться от этой инстинктивной реакции. Неважно, что ты стал уважаемым человеком, в какой-то степени ты всегда остаешься маленькой детской версией самого себя.

Внезапно раздается хлопок шампанского, и пьянящее всеобщее веселье становится громче. Я перевожу взгляд на Рори. Она слегка улыбается мне, и я чувствую, что эта улыбка словно легкий ветерок, разгоняющий всю паутину в моей душе. Я осознаю, как сильно взволнован, как в жизни все завязалось в самые сложные узлы, и только здесь, с людьми, которых я люблю больше всего на свете, не считая папы, я в конечном счете смогу расслабиться. Если Рори останется хотя бы на шампанское, то она, наконец, скажет мне, почему она злится, и я извинюсь, что бы это ни было – я не гордый. На горизонте маячит облегчение.

Управлять компанией, ставящей перед собой цель спасать человеческие жизни, – это стресс. Управлять компанией, которая оценивается восьмизначной цифрой и стремительно растет, – это стресс, неважно, что подобное заявление, вероятнее всего, не вызовет сочувствия. Тем не менее, я собираюсь это высказать, но не жаловаться, а скорее выдать нечто слащавое о смысле жизни. Все примутся вздыхать, но согласятся.

Не успеваю я открыть рот, как Рори отодвигает свой стул.

– Ребята, мне нужно… Я очень устала. Это был долгий день. Мне жаль. Увидимся завтра. Начнем с чистого листа, хорошо?

На мою голову словно выливают ведро ледяной воды, и мне вдруг становится очень холодно, когда моя сестра хватает свою сумочку, экземпляр книги Джиневры Экс и убегает, оставив нас всех вяло смотреть ей вслед. В итоге мы продолжаем есть и болтать, а сельская местность проносится мимо в лучах заходящего солнца – пшеничные поля, овцы и церкви, неожиданно появляющиеся за поворотом. В конце концов, мы отправились в путешествие всей жизни, так что нет смысла зацикливаться на том, что своим уходом Рори омрачила вечер. Еще вчера, находясь в Монако, мы также втроем ужинали в казино. Играли. Демонстративно веселились. Но все же именно Рори объединяет нас в четверку, и осознание этого факта застревает у меня в горле. Она – связующее звено, и теперь наш вечер – наша поездка – поставлена на паузу. Мы просто три идиота, которые ждут, когда она соблаговолит снова нажать «плей».