Чем пристальнее мы ищем Эпоху добрых чувств в американской политике, тем труднее её обнаружить. Напротив, если искать свидетельства религиозного пробуждения в этот период, то их можно найти повсюду: не только в поразительном разнообразии религиозных сект, как привозных, так и местных, но и в литературе, политике, образовательных учреждениях, народной культуре, социальных реформах, реформах питания, утопических экспериментах, практике воспитания детей и отношениях между полами. [458] По продолжительности, количеству вовлеченных людей и любым другим показателям Второе Великое пробуждение превзошло Первое. Из-за его разнообразия, возможно, его следует называть множеством одновременных «пробуждений».

В то время как количество религиозных вариантов росло, росло и число общин и отдельных верующих. Физический ландшафт отражал образование новых общин: Американцы возводили церковные здания со скоростью тысяча в год. [459] В то время как население США увеличилось с 7,2 миллиона человек в 1810 году до 23,2 миллиона в 1850 году, число членов церкви росло ещё быстрее — хотя, поскольку перепись не учитывала людей по религиозным группам, их количество приходится экстраполировать из других данных. К середине XIX века около трети населения относилось к организованной религии, что вдвое больше, чем в 1776 году, несмотря на то, что членство в церкви часто было заведомо требовательным и труднодостижимым. [460] Конечно, это все ещё было меньшинством, и евангелическое движение всегда вызывало сопротивление во многих кругах. Но Второе Великое пробуждение вывело религиозную практику в Соединенных Штатах на траекторию роста, который продолжался на протяжении всего двадцатого века. Контраст с Европой, где в ту же эпоху религиозная вера пошла на спад, поразителен.

Евангельское возрождение неизбежно вызвало споры. Даже многие религиозные люди критиковали его методы как манипулятивные и чрезмерно эмоциональные, а его теологию — как поверхностную и неортодоксальную. Среди основных деноминаций, которые спорили о легитимности возрождения, были пресвитериане, лютеране и епископалы. И, конечно, многие люди не любили религию вообще. С их точки зрения, все пробуждения представляли собой сплошные ошибки, суеверия и назойливое вторжение. Даже сами евангелисты не соглашались друг с другом по вопросам доктрины и практики. Некоторые евангелические секты, в том числе Ученики Христа и баптисты-антимиссионеры, продвигали собственные возрождения, но не одобряли межконфессиональные благотворительные ассоциации. Фундаментальные доктринальные различия исключали другие религиозные организации из межконфессионального евангельского сотрудничества: Римские католики, иудеи и унитарии. Со временем разногласия по поводу рабства все больше обостряли отношения между евангелистами. [461]

Оценить последствия такого разнообразного и масштабного явления, как Второе Великое пробуждение, сложно и поэтому трудно. Пробуждение оказало неравномерное воздействие; например, в небольших городах религиозная приверженность, по-видимому, была выше, чем в сельской местности или крупных городах. Некоторые последствия Пробуждения кажутся неоднозначными. То, что у людей было так много вариантов выбора, какую религию принять (если таковая вообще была), усилило индивидуализм. С другой стороны, религия также укрепляла общинные связи между членами церкви. Религия стимулировала инновации в обществе, поскольку верующие пытались привести социальную практику в большее соответствие с религиозными предписаниями. С другой стороны, религия оказывала и консервативное влияние, возрождая культурное наследие, которое различные социальные группы пытались сохранить в Новом Свете. Возрождения иногда способствовали межконфессиональному сотрудничеству и чувству коллективной моральной ответственности, но в то же время они были силой, раскалывающей деноминации и даже разрывающей отдельные конгрегации на части. Секты могли быть авторитарными, но многие люди находили в них личное освобождение. Даже не совсем очевидно, в какой степени мы должны определять Пробуждение как американское. Хотя евангелическое движение было необычайно успешным и разнообразным в Соединенных Штатах, оно имело своих единомышленников по всему миру, а евангелисты и возрожденцы в Британии и США тесно сотрудничали.

Американская религия процветала в обществе с неразвитой институциональной структурой, используя энергию самих людей. Самые важные социальные последствия Пробуждения в Америке были обусловлены его доверием к способностям простых людей. В ранней американской республике наиболее значительным вызовом традиционному представлению о том, что ценность человека зависит от его расы, класса и пола, стало учение Священного Писания о том, что все равны перед Богом и все едины во Христе. Различные возрождения обращались к разным слоям населения, но в совокупности Второе Великое пробуждение отличалось тем, что охватывало (по словам Книги общей молитвы) «все виды и состояния людей». Включая женщин, бедняков и афроамериканцев в число увещевателей и увещеваемых, возрождения расширяли число людей, испытывающих автономное чувство собственного достоинства. Они учили самоуважению и требовали, чтобы люди действовали как моральные агенты. Таким образом, Пробуждение расширяло возможности многих людей.

Решение о Христе, которого требовали сторонники возрождения, должно было быть принято добровольно и ответственно. Приняв это решение, верующий, независимо от деноминации, должен принять самодисциплину, а также заняться долгосрочным нравственным самосовершенствованием, которое иногда называют «освящением». Проповедники призывали людей самостоятельно искать информацию в Священном Писании и применять найденные там уроки в своей жизни. Короче говоря, от верующего ожидалось, что он переделает себя, станет новым человеком — «родится заново». Обретенная таким образом новая личность была одновременно и последователем Христа, и рациональным, автономным индивидуумом — как бы парадоксально это ни казалось. [462]

Евангелическое движение принесло цивилизацию и порядок не только на фронтир, но и в сельскую местность и маленькие городки, в которых тогда жило подавляющее большинство американцев. Евангельские возрождения прокатились по городам на каналах, где Финни пользовался своим знаменитым успехом, по деревенскому Вермонту и по бурлящим хлопковым землям Миссисипи. По всей стране фермеры и горожане бесчисленными добровольными акциями выражали свою приверженность республиканизму и религиозной терпимости, а также стремление к духовной подпитке и стабильным ценностям. Некоторые евангелисты посвятили себя нравственному реформированию общества в целом; как правило, это были те, кто занимался межконфессиональным сотрудничеством. Другие сосредоточили внимание на моральных нормах своих собственных членов как «островков святости» в море неверности и безнравственности. Это различие окажется важным, когда евангелисты будут выбирать сторону в политике. [463]

В городах и новых промышленных поселках социальные классы были разделены более четко, чем в большинстве сельских районов Америки, и эта реальность повлияла на деятельность евангелистов. Несмотря на происхождение Бичера из рабочего класса и Финнея, их версии евангелизма привлекали в первую очередь людей среднего класса. Но евангелическая религия обращалась и к рабочему классу. Финней и один методистский служитель вместе проводили собрания пробуждения в 1826 году на текстильной фабрике на Орискани-Крик, где обратилось около пятнадцати сотен человек, многие из которых были девушками с фабрики. В этом случае сторонники возрождения пользовались поддержкой владельца фабрики, который остановил производство, чтобы позволить возрождению состояться. Евангелическая религия прививала добродетели, которые работодатели обычно одобряли, особенно воздержание, хотя нет никаких указаний на то, что пьянство среди мельничных девушек было проблемой для этого работодателя. [464]