— Энола, я не имел бы права называться джентльменом, если бы сердечно не поблагодарил тебя и не отпустил на все четыре стороны.

У меня словно выросли крылья.

— Но только в этот раз.

Как же, крылья — их тут же подрезали! Конечно, следовало этого ожидать, но я надеялась... впрочем, не важно. Нет, все же я испытала горькое разочарование.

— Почему, позволь узнать, ты не оставишь меня в покое?! — горячо воскликнула я. — Неужели не понимаешь...

— Милая сестра, я искренне восхищен твоими замечательными способностями, однако моя обязанность — думать о твоем будущем. Как ты выйдешь замуж, если продолжишь вести себя столь неподобающим образом?

Разумеется, он имел в виду, что никто не возьмет в жены девчонку, которая лазает по деревьям и перелетает на веревках через канавы.

— Ну и что с того? — огрызнулась я. Никто прежде не проявлял ко мне теплых чувств — так какая разница, изменится это когда-нибудь или нет? Признаюсь, правда, что говорила я с горечью. — Я привыкла быть одна.

— Но Энола, ты же не хочешь остаться старой девой?! — И это говорит убежденный холостяк! — Мир полон опасностей. Любая женщина нуждается в защитнике.

Забавно слышать это от человека, который хромает на одну ногу и с каждым шагом все сильнее опирается на мое плечо.

— Чушь! — отрезала я. — Если скажешь еще какую-нибудь подобную глупость, я пну тебя в больную ногу.

— Энола! Ты не посмеешь!

— Ты прав, — кивнула я. — Лучше пнуть здоровую, чтобы и ее покалечить.

— Энола! — возмутился он. Видимо, поверил мне на слово.

— Больше ни слова о твоем так называемом долге, — ответила я. — Разве не от брака, разве не от, как ты выражаешься, «защитника» ты надеешься спасти леди Сесилию? И как, позволь узнать? — Тишина. — Ты можешь выяснить, где ее держат?

— Какой же я был слепец: думал, что она в том доме... — пробормотал Шерлок, не ответив на мой вопрос. — Вместо того чтобы подмасливать горничную...

— А! Так вот кто такая Бриджит.

Он поморщился:

— От нее я почти ничего не узнал. Лучше бы попробовал следить за отъезжающими экипажами — даже если бы пришлось прицепиться...

— Не с твоей больной ногой...

— Я прекрасно об этом помню, благодарю! — грубо оборвал меня Шерлок. Он прислонился к столбу чьих-то ворот и посмотрел на меня. — Энола, ты не могла бы поделиться со мной тем, что тебе известно об этом деле?

Я обрадовалась возможности побыть с братом еще несколько минут, но виду не подала:

— Только в обмен на то, что знаешь ты. Леди Теодора свободно может с тобой связываться?

— Да, хотя причина тому печальная. Вследствие разногласий между супругами касательно брака их дочери леди Теодора втайне уехала от сэра Юстаса и вместе с оставшимися детьми вернулась в родовое поместье за городом.

Узнав от брата название и местонахождение поместья, я в подробностях описала ему свою случайную встречу с Сесилией Алистер, скрыв лишь то, что произошла она в дамской комнате, — не только из-за смущения, но и для того, чтобы и далее пользоваться этим заведением, не тревожась о том, что у входа меня могут перехватить братья. Я лишь сказала, что это было «общественное место». Зато о суровых спутницах несчастной, о неудобной юбке, осунувшемся лице девушки и о том, что леди Сесилия меня узнала, я поведала, ничего не утаив. Я рассказала, как она дала мне знак с помощью своего удивительно непримечательного веера, как умело его мне подбросила и что написала на розовой бумаге.

— Ее сопровождали виконтесса Инглторп и баронесса Мергансер, — сообщила я.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

Он не стал спрашивать, откуда мне это известно.

— Выходит, леди Сесилия в их лапах и положение ее хуже некуда. Проклятье!

Шерлок прошел несколько шагов, пошатнулся и снова оперся о мое плечо.

— Но должны же быть пределы их подлости, — с надеждой произнесла я. — Они могут заставить ее подойти к алтарю, но в момент истины никто не сумеет принудить ее ответить «Да».

— Энола, почему ты считаешь, что она так же упряма, как ты? — По его голосу сложно было понять, смеется он надо мной или делает своего рода комплимент. — Кому как не тебе знать, что ей более свойственна покладистость? Ведь именно ты спасла ее от гипнотизера. Леди Сесилия уже показала, что склонна прогибаться под людей с сильным характером. Ею легко управлять. По словам леди Теодоры, после эпизода с похищением Сесилия стала сама не своя и начала вести себя непоследовательно.

— Конечно, — пробормотала я, предпочитая не объяснять брату, что жестоко переученная левша сочетает в себе две личности — послушной благородной дочери и умной бунтарки с твердыми политическими убеждениями — и что было бы в высшей степени несправедливо заключить такую девушку в тюрьму брака по принуждению.

— Судя по тому, что я о ней слышал, — продолжил Шерлок, — боюсь, если я и доберусь до несчастной, она примет меня за преступника и именно тогда решит поднять шум.

Глупости. Впрочем, я и здесь воздержалась от замечаний — только спросила:

— Ты надеешься ее найти, хотя она может оказаться в любом уголке Лондона?

— Надежда здесь ни при чем. Я обязан ее отыскать, пускай даже она и примет меня за похитителя!

— Не примет. Покажи ей вот это. — Я выудила из саквояжа бумажный веер с розовыми перьями.