Из тени показалась рука – механический протез, увенчанный острыми когтями - и обвела сидящих у костра, показывая, кто именно ему был должен.

Антей раздраженно дернул плечами.

– Гофур, не надо.

Голос его был тихим и на приказ никак не тянул, зато голос Волка, скрывавшегося в тенях, заметно окреп.

– Надо. Мальчишка, да и все прочие, должны знать, что даже такой, как ты может быть не хуже Влка Фенрика. Если ты не хочешь говорить, тогда это сделаю я, как самый старший здесь.

Антей что-то хотел сказать, но передумал и лишь махнул рукой, позволяя делать то, что вздумается странному Волку. Сигурд с растущим интересом всмотрелся в лица и сгусток темноты за спиной брата.

Странные Волки тихо сидели вокруг костра, не так, как их собратья по легиону, словно их и Антея коснулась какая-то печать молчания. Какую-то странную память хранило их сознание, странную и болезненную.

Тень, наконец, качнулась, и ее очертания проступили более ясно.

Сигурд понял, что видит Волка, сильно пострадавшего в войне и, судя по состоянию – именно в этой – не все его раны успели зажить.

Это был один из ветеранов – матёрый гигант, некоторая часть его тела состояла из металла и нервно гудела сервоприводами. В бурой бороде и густых волосах уже залегло серебро. Сигурд не брался даже примерно назвать его возраст, поскольку Астартес стареют очень медленно.

Оставшись довольным произведенным впечатлением, Волк вернулся на свое место, и гул приводов стал тише.

– Нравится? Так меня разукрасили наши зеленокожие друзья. Я должен был бы умереть там, но твой брат ослушался приказа. Благодаря ему я еще жив.

Поняв по отсутствующему виду Антея, что от него ответов не добиться, Сигурд задал вопрос Гофуру.

– Что произошло?

Ветеран что-то пробубнил, но Антей ничего не ответил, и тот продолжил свой рассказ.

Он придвинулся ближе к костру, потеснив сразу двух Волков помоложе, но те не возражали.

– Справедливости ради, когда я узнал о том, что твоего брата Ульфриг отправил в нашу Стаю, я был зол. Мне хотелось своими руками удавить его, но примарх отдал приказ и мы все терпели его присутствие. Теперь мне стыдно за это, но тогда мы обращались с ним как с трэллом. Он просто таскал нам патроны. Ровно до тех пор, пока Стае не пришлось разделиться.

Он вновь указал на сидящих у костра.

– Мы оказались отрезаны от своих и нам пришлось драться на мечах, когда закончились снаряды. Вот тогда-то твой брат и показал, что умеет не просто носить свое оружие, но и пользоваться им.

У Волка лицо стало таким, будто он наслаждается воспоминанием, как неким деликатесом.

– Ты бы видел, как он расправлялся с ксеносами. Все же, он прирожденный Волк, пусть ему и не повезло родиться на Фенрисе и попасть в Этт. Я не стану описывать каждую схватку – там не было ничего особенного. Скажу лишь о том, что случилось со мной.

Он сжал и вновь распрямил пальцы на механической руке.

– Он вступился за нашего вожака, когда тот был ранен – странно видеть смертного, который защищает Волка, думаю, ты понимаешь? Он дрался отчаянно, не давая подойти к нему зеленокожим, хотя сам был ранен.

Он многозначительно глянул на Антея, но тот по-прежнему не шевелился. Сигурда осенило.

– Это о нем он рассказывал?

Гофур кивнул.

– О нем и еще нескольких братьях. К сожалению, их Нити всё же оборвались, но то, что он сделал ради них, достойно того, чтобы об этом помнили. Я так считаю и мы все так считаем. Он жертвовал свою кровь, спасая нас. Многих из нас – и меня в том числе – он вытащил из под огня противника, не дав отправиться в последнее зимнее путешествие. Он нарушил приказ старшего вожака и не бросил нас, как бросили остальные. Теперь он – наш вожак, потому что мы обязаны ему своими жизнями. И я знаю, что примарх не против.

Снова сердце Сигурда тронула белая зависть.

– И сколько вас?

Ветеран бегло глянул на собравшихся Волков.

– Четырнадцать. Сегодня Волчьи Жрецы сообщили, что оборвались жизни двоих. Еще трое сейчас не могут быть с нами, и четверо пока что в других стаях, но потом придут к нам. Они тоже должны ему.

Четырнадцать Астартес. Антей, не желая того, без всякого приказа заполучил преданность воинов, поднявшись неожиданно высоко, а ведь он даже легионером не стал.

Сигурд усмехнулся.

– Это же здорово.

Антей покачал головой, делая большой глоток из чаши.

– Мы с тобой оба знаем, что хорошего в этом нет. Весь легион ненавидит нас, а тут еще это. Они не станут терпеть такого соседства.

Слева раздался тихий голос Ильфнира.

– Вот поэтому мы всегда рядом. Ты наш вожак и доказал право быть им.

Остальные согласно закивали и загомонили. Сигурд смотрел на них и брата с невольным восхищением. На их лицах застыла готовность драться с любым врагом, и эта готовность была предельно честной.