В качестве оружия ему выдали ничем не примечательный кусок прочного железа. Впрочем, баланс был хорошим. К заточке претензий тоже не было. Это было оружие – простое и непритязательное. В его руке – смертоносное, настолько, насколько вообще могло быть. Для ближнего боя он был готов. То, что ему понадобится еще, он мог раздобыть там, внизу, у повстанцев или регулярных войск.

Оказавшись на планете, он долго смотрел вслед транспорту. Чувство было такое, что его бросили. Он понимал, насколько смешно это звучит, но здесь, вдали от Стаи, к которой он уже привык…

Это было неприятно. В то же время, если отбросить мысль об ужасной насмешке примарха, это было невероятно. Он читал о подобных способах захвата власти, да и примархи сами, появившись на планетах, в большинстве своем действовали так же – в одиночку меняли мир вокруг себя. Вот только его тактический и стратегический гений был далек от способностей сыновей Императора, хотя и гораздо совершеннее, чем у простых смертных, в этом он уже убедился.

Близкий взрыв заставил его укрыться в тенях. Едва касаясь земли, он быстро побежал в ту сторону, где полыхало зарево пожаров

Путь оказался неожиданно долгим. К тому же, в темноте, хоть и разгоняемой отчасти световыми вспышками, почти не видно было, что находится под ногами, и скоро пришлось замедлиться, и, в конце концов, перейти на шаг, чтобы не напороться на торчащие из земли металлические и каменные осколки, не влететь в яму, оставленную взрывом, не запутаться в проволочных заграждениях. И это он еще не знал, по какую сторону линии фронта он находится. Он смутно подозревал, что его высадили в тылу сил регулярной армии, но до последнего надеялся на лучшее.

Надежды, как водится, не оправдались. Подкрадываться незаметно он умел, поэтому почти вплотную подошел к строю наступающих. Одинаковое снаряжение и вооружение, лидирующая позиция – это все не оставляло сомнений в том, кто они. Плохо организованная толпа, которую ему нужно было привести к победе, находилась где-то далеко впереди. Можно было обойти врага и осторожно примкнуть к повстанцам. А можно было начать отсюда. Перебить всех он, конечно, не сумеет, но посеять панику, облегчить путь вперед и воодушевить партизан – он мог запросто.

Он вспомнил об Антее и улыбнулся. Если бы здесь был старший брат, он бы уже вовсю уничтожал врага, причем так незаметно, что тот до самого конца бы не узнал – кто напал, как и откуда. Этому помогали бы темнота и дым, неверный свет и канонада.

Повторяя излюбленный прием брата, Сигурд бросился вперед, низко пригнувшись.

Этого удара, само собой, никто не ждал. Никто не ждал острой стали, разрубающей тела с такой силой, что они распадались на две половины – вдоль или поперек, в зависимости от каприза судьбы и воли убийцы.

Солдаты даже не сразу поняли, что произошло, почему в лицо вдруг стало брызгать что-то теплое и пахнущее железом. Когда они понимали, что это кровь, как правило, было уже поздно. Чтобы понять, откуда она взялась – времени тем более не хватало.

Тяжелый меч оставлял идеально ровные срезы, и Сигурд почти поддался упоению этой безнаказанной радостью, но вовремя сдержался. Рано или поздно - он устанет, и уже не сможет двигаться так быстро, что были заметны только блики на клинке. Он не собирался убивать всех, и остановился, затаившись в очередной тени, вдыхая сладкий запах крови и страха, следя, когда паника разрастется до нужных ему масштабов, но станет не настолько сильной, что в это место ударит артиллерия или полетят гранаты обезумевших от страха людей. Дождавшись, пока солдатам станет все равно, кто проходит мимо них, он не стал испытывать судьбу.

Убрав меч в ножны, он все так же незаметно проскользнул мимо напуганного такой неожиданной агрессией стада, которое было когда-то армией. Несомненно, сейчас они лихорадочно пытаются связываться с командованием, которое…

Которое ничего не станет делать. Сошлются на усталость и массовые галлюцинации, потому, что то, что он сделал, никогда не уложится в головах простых смертных. Они просто не знают, что за гранью их знаний есть что-то еще.

За спиной загрохотали взрывы. Сигурд улыбнулся. Уже слишком поздно и далеко.

Он проскользнул в какие-то развалины. Чем оно было в мирные времена, он, конечно, не знал. Сейчас от здания остались куски когда-то добротных толстых стен. Пару минут он мог передохнуть и продумать дальнейшие шаги. Так просто заявляться к повстанцам он не мог, нужно было что-то…

Уши уловили тихий звук, смутно знакомый. Это был стон раненого. Сигурд тряхнул головой. Живя среди Волков, он отвык от подобных проявлений слабости, когда человек еще и зовет на помощь. Звук раздавался не со стороны позиций армии, и Волк поднялся, настороженный и готовый к любой неожиданности. Он пошел вперед, карабкаясь через упавшие части зданий и механизмов. Как пролегала линия фронта, он знал плохо - всё постоянно менялось, но был готов к тому, что в любой момент может попасть под огонь.