Пострадавший от нагрузки, доспех спешно перезагружал системы, и уже через считанные секунды в кровь хлынули стимуляторы и обезболивающие. Легионер опустился рядом с раненым и зажал рукой распоротый бок – из-за сильного напряжения мышцы были располосованы слишком основательно, чтобы быстро восстановиться.

Антей слышал, как Волк с облегчением вздохнул, когда индикатор жизнеобеспечения из красного стал сначала ярко-оранжевым. Потом бледно-оранжевым, потом желтым. Зеленым он так и не успел стать, когда Антей, все еще дрожа от перенапряжения и боли, которую не смогли полностью подавить препараты, перевернулся лицом вниз, и, упершись руками в землю, встал сначала на четвереньки, а потом, с помощью легионера – как положено, на ноги. Астартес поддерживал его, но сам Волкодав стоять так и не смог. Волк повел его под руку туда, где были слышны взрывы. Где-то там еще вели бой армейские силы – если они уцелели, и стая. О том, что придется еще карабкаться наверх, оба старались не думать.

Через какое-то время Антей сумел идти сам. Волк искоса посматривал на него, но молчал.

До стены провала, по которой были шансы подняться, они дошли за почти полный терранский день. Страшно было думать о том, что они должны подняться по отвесной скале, но иного пути не было.

Холодная поверхность скальной стены уходила высоко вверх. Антей всем существом чувствовал, как сильно планета ненавидит их. И, либо она убьет их, ибо они убьют её. У него почему-то была именно такая мысль. Не подчинят, а именно убьют. Сколько еще таких механических монстров выползло на свободу? Что еще скрывает планета? Империум не станет рисковать. Страшное откровение заставило кровь быстрее бежать по жилам, активируя ресурсы организма. Он обернулся.

– Нам нужно поторопиться.

Волк кивнул и тоже подошел к стене. Ухватившись за уступ, он подтянулся и полез вверх. Антей старался не отставать, хотя усталость и боль нахлынули с новой силой, и тут уже не помогали все системы доспеха.

Они сумели. Из последних сил, цепляясь за камень и лёд, они вылезли на верх и остались лежать, не в силах подняться. Вокс, наконец, смог принять сигнал и отправить. Антей не обращал внимания, на то, что слышно из сети, но Волк нахмурился. Отправив вызов своему вожаку, он стал ждать. Пару минут ничего не было слышно. Потом сквозь шум прорезался знакомый рычащий голос.

– Ушам не верю. Рудриг, ты жив? А мы уже успели решить, что ты оставил свою службу. Рад тебя слышать. Обрадуй меня еще раз и скажи, что этот ущербный щенок всё еще жив и с тобой.

Волк обернулся, но Антей лежал на спине без движения. Замерший взгляд был устремлен в низкое небо.

– Со мной. Мы почти в порядке. Что происходит?

– Ничего особенного. Ждите на том месте, где сейчас находитесь. Сейчас прибудет транспорт. Мы эвакуируем легион и армию. Потом все узнаешь.

Легионер хотел задать еще несколько вопросов, но связь оборвалась.

– Так значит твое имя Рудриг?

Голос Антея был тихим и неживым от усталости. Он скосил глаза.

– Они собираются уничтожить планету.

Волк пожал плечами.

– Откуда мне знать?

Антей снова смотрел на небо.

– Империум не может рисковать. Это ксенотехнологии, слишком чуждые, чтобы их изучать. На это нет времени.

Рудриг молча сидел на льду, глядя в даль. Он не собирался обсуждать решения командования.

Обещанный транспорт прибыл через пятнадцать минут. Он был уже заполнен легионерами, но два места пустовало, специально оставленные для них.

Едва только заняв кресло и пристегнувшись, Антей провалился в тяжелый сон – его вымотали сегодняшние испытания. Он не проснулся ни от тряски, с которой транспорт покидал атмосферу, ни от грохота, сопровождающего стыковку. Впрочем, когда Астартес покидали этот маленький кораблик, устроившийся в чреве носителя, он проснулся сам. Его не интересовала судьба далекого мира. Он отправился на поиски угла, где мог бы отоспаться до воссоединения их Стаи с легионом.

Он не видел, как маленькая серая планетка внизу разлетелась на куски в мертвой тишине космоса. Не слышал, как закричали сотни солдат армии, оставленных там. Не найденных. Не спасенных.

Сигурд пригнулся, когда слишком близко свистнули пули, но, похоже, они были залетными. Раненый снова застонал, но Волк не обратил на это внимания и потащил его дальше. Он уже примерно знал, куда нужно идти, чтобы добраться до повстанцев.

Еще несколько сотен шагов, и он вынырнул из темноты возле копошащихся людей. Это был не настоящий лагерь, а подобие полевого госпиталя. Везде лежали раненые. Ему тут же махнули рукой, указывая, куда положить контуженого, не спрашивая, кто он. Отвратительная дисциплина. И каким чудом их еще не перебили.

Он обернулся на крик

– Морион, Морион!

К ним бежала девушка, точнее – девочка. На вид ей было от силы тринадцать терранских лет. Она кого-то напомнила Сигурду, но, естественно, он никогда ее не видел. Он был здесь впервые. На ее лице блестели дорожки слез. Когда-то красивые, длинные волосы спутались и потемнели от гари и грязи, хотя было ясно, что они цвета очень светлого золота. Когда она подбежала, он поразился перемене. Слезы высохли, лицо стало предельно серьезным, словно у уже немолодой женщины. Дети на войне взрослеют очень быстро и учатся скрывать свои чувства.