— Ты делаешь свои кремы, и мы задабриваем миссис Айвери и ее дочурку. Получаем место на ярмарке, торгуем и живем. Если хорошо заработаем, тогда я еще готова поразмышлять о продаже. И бога ради, отпусти ты Счастливчика.

Показалось, что повеяло костром.

— Да пожалуйста, — передразнила она меня и распахнула створку.

Счастливчик зажигал... в прямом и переносном смысле. Занавески тлели.

— Да что с тобой не так? — всплеснула я руками, отгоняя животное от окна. — Ты специально издеваешься?

Возможно, он почувствовал мой гнев, потому что резко осел, спрятал глаза своими маленькими лапками и захлопал крыльями. Чем-то походил на Бурана, и в сходстве повадок я смогла удостовериться, когда он не зарычал, а завыл будто хаски.

— Это вы над ним издеваетесь, — фыркнул мой пес. — Заперли малыша. Он вам хотел добычу принести.

— Чужую...— брякнула я.

— Вам, женщинам, лишь бы доколебаться.

Переведя все Аспиде, которая успешно потушила начинающийся пожар, услышала от нее дельное предложение.

— Может, поставим на нем крест? Займемся этими несостоявшимися родителями?

Звери оборонительной стойкой закрывали собой бедового питомца, несмотря на то, что по размерам ему сдавали.

— Не, — я поморщилась, — еще поборемся. Так что там с кремами?

Аспида грустно посмотрела в окно. Брезжил рассвет, а до кровати мы так и не дошли.

— Срочно и сейчас?

— Еще вчера, — печально подтвердила я. — А мне надо всех зверей накормить и дойти до мистера Миллера. Тот обещал мне средство для посевов и велосипед.

— Что за велосипед?

— Вот приеду, и узнаешь.

Оставила травницу одну на хозяйстве. Выполнив необходимые дела, а потом умывшись, переодевшись и выпив, наверное, все кофе в домике, я пешком отправилась до Хайклера.

Только переступила через наши ворота, как ко мне подъехал мистер Эдвард на своей повозке и вежливо предложил подвезти. Не ощущая никакого подвоха, я мгновенно согласилась, присаживаясь с ним.

— Миссис Сандерс, — дернул он поводьями. — А я знаю, чем вы занимаетесь.

Я не поняла, но судя по бегающим глазам мужчины, по его напряжению и судорожному вздоху, эта встреча ничего хорошего мне не сулила.

Стараясь себя не выдать, будничным тоном спросила:

— И чем же?

— Вы выращиваете дракона.

— Кошмар! Вы его видели?

И чего я напрягаюсь? Это же он донес на нас герцогу.

Есть прелесть в маленьких городках, они уютные, каждый друг друга знает, все друг другу помогают, кроме рыжих, разумеется. Минусов еще больше. Здесь живут ябеды.

— Видел, огромный, мясистый, чешуя переливается. Это же дракон?

— Хуже, — кивнула я, силясь сохранить серьезную мину. — Это Файер, наш виверн. Сколько в него еды ни закидывай — гиблое дело. Как в топку. И он остается голодным. На диету бы зверька, но жалко. Но я не понимаю вашего страха. Файер и в Хайклере был. Разрушений не устроил. Никого не поджег. Законом не запрещено приручать виверн. Зачем Его Светлость-то вызывать?

Мой собеседник прищурился. Показалось, что от Мендлера ему вчера за этот вызов влетело. Он покраснел, поправил воротник на шее.

— Чего вы чепуху городите, миссис Сандерс?— выпалил он обидевшись. — Я про другого, ту ящерицу я помню, булка на коротких лапках. Я про большого и красного.

Я задумалась. Станется, Эдвард потащится к леди Эланор, а та не утерпит, приедет к нам в качестве ревизора. Имею право ее не пускать, но вызову новую волну подозрений. И мой план, как задобрить одну из членов городского совета, можно выбрасывать в отхожую яму.

— Вы ошиблись, мистер, — осклабилась я, изображая скорбь и вселенскую горечь. — Мы просто Файера покрасили. Точнее, природа все сделала за нас.

— Как покрасили? Разве ж такое возможно?

— А чего сложного? — развела руки в сторону. — Я все больше прихожу к мнению, что мы не виверноводы.

И не фермеры, и не сеятели. Мы только торты печь умеем и с животными болтать.

— А кто?

— Ходит мнение, что свинопасы. Он вышел на улицу, искупался в грязи. Ошметки подсохли. Вот вас зрение и подвело. Вы все-таки на будущее Его Светлость не тревожьте, он человек занятой.

Я произнесла свою тираду под странное мычание Эдварда. К счастью, к городу мы подъехали, и наш разговор можно было завершать.