В последующие дни происшествие в роще и вызванные им мои недоумения и вопросы под влиянием обыденной текучки несколько отошли на задний план.

Мне приходилось весьма напряженно работать по сбору и обработке материала необходимого для написания кандидатской диссертации поэтому времени для посторонних размышлений оставалось не так, чтобы много. Хотя роман Кинга “Мертвая Зона”, напечатанный в “Иностранной литературе” я все же дочитал. Сделав себе зарубку на память о том, что при первой возможности надо попробовать обсудить этот роман с Заварзиной, а затем в ходе разговора попытаться вытянуть из нее побольше информации о ее паранормальных способностях.

С Юлией мы пересекались несколько раз и на факультете, и на кафедре, но возможности поговорить подробнее не было пока ни у нее, ни у меня. Звонить же ей домой я, честно говоря, пока не решался.

В один из дней я пришел на кафедру для встречи с научным руководителем коим как известно у меня числился доктор исторических наук, профессор Дмитрий Олегович Пашкевич.

Пашкевича еще не было. Зато я узрел Заварзину которая сидела в кресле у окна и читала свежий номер “Огонька”. Я подошел к ней, поздоровался, а затем наклонившись сказал вполголоса:

— Надо поговорить. Когда тебе удобно?

Юлия бросила взгляд на свои изящные золотые часики и сказала:

— У меня сейчас пара, семинар. Но после него я в принципе свободна.

— Вот и замечательно. Я тут побеседую с Пашкевичем и подожду тебя на кафедре. Идет?

— Хорошо, — ответила мне Заварзина и тут открылась дверь и на кафедру вошел Пашкевич.

— Здравствуйте коллеги! с порога, широко улыбаясь произнес Пашкевич, — здравствуйте Юленька! Вы как всегда прекрасны! Здравствуйте Саша! Всегда приятно видеть молодежь! — Пашкевич смотрел на Заварзину и масляно улыбался при этом.

Через полтора часа я наконец дождался окончания пары и прихода Юлии. Мы переглянулись, я вполголоса сказал Заварзиной, что подожду ее на улице и попрощавшись с коллегами покинул кафедру.

Минут через двадцать Юлия вышла из здания факультета. Я подошел к ней и кивнув головой на снующих по факультетскому двору людей произнес.

— Слушай, здесь по — моему не очень удобно говорить. Пойдем в сквер. Там и поговорим.

Заварзина утвердительно кивнула мне головой, мы вышли со двора, перешли улицу и направились к расположенному неподалеку большому скверу с фонтаном. По пути я купил два пломбира, один протянул Заварзиной, она, взяв его кивнула головой в знак благодарности.

В сквере несмотря на будний день было довольно много народа причем не только пенсионного возраста. Тем не менее свободная лавочка нашлась, причем стояла она немного на отшибе, что безусловно было мне только на руку.

Юлия села на лавочку, лизнула пломбир и произнесла томным голосом, — мм. самое вкусное в мире мороженное! И тут же без паузы спросила меня, — так, о чем Саша, ты хотел поговорить со мной?

Я присел рядом и спросил несколько недоуменно:

— А почему это мороженное самое вкусное в мире?

— Не обращай внимания. Просто поток сознания. Так какой разговор у тебя ко мне?

Знаешь, а я прочитал роман Кинга. Ну тот который в “Иностранной литературе” напечатали.

— “Мертвую Зону?” Ну и как тебе Кинг?

— Знаешь интересно. Во всяком случае я раньше ничего подобного не читал. И наводит на некоторые мысли.

— Да Кинг очень талантливый писатель. Полагаю, что скоро у нас его будут издавать больше. Но ты что же позвал меня сюда, чтобы обсудить, так сказать, тет-а-тет творчество Стивена Кинга?

— Нет. Вернее не только.

— А зачем тогда?

— Ну начнем с того, что мне показалось, что тогда ты не случайно в разговоре со мной упомянула этот роман. Ты упомянула его со смыслом.

— И с каким же? — Юлия с иронией посмотрела на меня. — По-моему, Саша, ты ищешь скрытый смысл там, где его нет и быть не может. Мне просто понравилась эта книга и при случае я рекомендовала ее тебе. Какой тут может быть скрытый смысл?

— Действительно никакого. — Я повернулся к ней лицом и посмотрел прямо в ее глаза. — Никакого. Если сбросить со счетов всю ту не очень обычную ситуацию, в которой мы находились тогда.

— Ах ты об этом! В принципе ты прав. Ситуация действительно была не очень обычная. По крайней мере для тебя.

— А для тебя?

— Ну знаешь, — Заварзина сделала не определенный жест рукой, — поскольку такие вещи происходят все же не каждый день, то привыкнуть к ним вряд ли получится. По крайней мере для этого нужно время. Может быть значительное.

— Знаешь, на следующее утро, после того странного происшествия в котором мы оба приняли участие, я подумал, что все это было каким-то изощренным розыгрышем или инсценировкой, организованной тобою с не понятными для меня целями. Я понимаю мысль совершенно нелепая, но и твое объяснение того, что произошло с нами, в чем по твоей просьбе я принял участие было немногим лучше. Я даже съездил туда к тому дому, поднялся на четвертый этаж, стучал и звонил в сорок девятую квартиру, мне правда никто не открыл, потом расспросил бабушек у подъезда…