— Зачем я тебе Саша? Ты же видишь от меня у тебя одни проблемы. И быть в может в самом ближайшем будущем их станет еще больше. Лучше послушайся совета Германа Валентиновича.

— Ладно Заварзина. Хорош нести всякую ересь. Вижу, что ты пока не готова к моему предложению. Ничего я подожду. И вернусь к нему вскоре. А пока скажем гагаринские слова: "Поехали!”

…Вопреки моим ожиданиям в ближайшие несколько дней ни в моей, ни в жизни Юлии не произошло ничего существенного. Тарханов по-прежнему не давал о себе знать. На кафедре шушукались по поводу несчастья произошедшего с Машей Елизаровой. Она лежала в больнице. Травмы, которые нанес ей нападавший, оказались достаточно серьезными. У нее диагностировали тяжелое сотрясение мозга, трещину в черепе, первые два дня она вообще не приходила в себя. Пашкевич во всеуслышание объявил, что как только позволит состояние здоровья нашей Машеньки необходимо будет отрядить солидную делегацию от кафедры для того, чтобы навестить ее в больнице. О моей с Заварзиной роли в деле спасения жизни Маши Елизаровой никто из моих коллег естественно не догадывался.

Я с Юлей сходил еще раз в ОВД, где нас опросил под протокол лысый капитан с лица, которого не сходило какое-то ехидное и одновременно скептическое выражение. Как и обещал дядя Герман, опрашивая нас наиболее щекотливых моментов этот капитан не касался.

Выйдя из ОВД, я сказал Юле:

— Слушай Заварзина, а давай забуримся в “Весну”! Я угощаю.

— Пить днем милый Санечка — это моветон.

— Да ладно тебе, не строй из себя слишком праведную и правильную я все равно не поверю. Мы же такое дело провернули! Спасли жизнь этой дурехе Маше Елизаровой! Это требуется отметить. И потом ты же не на колесах! Пошли! У меня там блат! И потом у нас сегодня куча свободного времени. Я у Пашкевича отпросился, ты как я понимаю в своей школе тоже так что пошли не ломайся!

Мы поехали в “Весну”. Посидев там, мы решили перенести продолжение праздника на квартиру Заварзиной. Выпив прихваченную из кафе бутылку вина, я и Юля естественным образом переместились в постель.

Уже потом лежа рядом со мной Заварзина начала шептать мне на ухо одновременно покусывая его мочку:

— Слушай Солдатов и запоминай. Тот день, когда я узнаю, что залетела от тебя будет последним днем твоей жизни. Так что в интересах сохранения ее в целости учитывай это.

— А у тебя в той прежней жизни были дети? — спросил я сонным голосом.

— Нет. С первым мужем мы их так и не завели хотя очень хотели. Все ждали, когда побольше зарабатывать начнем. А второго мужа я не любила как, впрочем, и он меня. И соответственно детей я рожать от него не собиралась. А потом стало поздно.

— Не любила, а вышла замуж. Зачем?

— В жизни всякие обстоятельства бывают. И не всегда мы властны над ними.

— А ты красивая была в том прежнем теле?

— В принципе вполне себе хорошенькой. Но до Юли Заварзиной мне конечно было далеко.

— Да Юля красотка хоть куда. Интересно, где ее душа теперь? Ярик говорил, что она была очень доброй и кампанейской девушкой.

— Ага чересчур доброй и чересчур компанейской. А говоря по русски бля@ю первостатейной была эта Юлечка. Я потом больше года от ее мужиков отбивалась. Вечно какие-то типы с сальными рожами, которых я видела впервые в жизни, подваливали. Потом правда полегче стало.

— Не любишь ты мужчин как я посмотрю.

— А за что мне их любить интересно? Я тебя Санечка люблю.

— Любишь говоришь? А почему тогда в ЗАГС не хочешь сходить со мной?

— Ты знаешь почему. Ладно уговорил. Схожу я с тобой в ЗАГС. Но по позже. Когда все более или менее устаканится. Может и правда отстанет от тебя этот твой Тарханов.

— Дядя Герман говорит, что особенно я этому Тарханову и не нужен. Скорее всего он вербует меня так на всякий случай. Не рассчитывает же он всерьез, что дядя Герман вот так запросто будет обсуждать со мной свои служебные тайны.

— Хорошо если так. Но у меня Санечка сердце не на месте. Боюсь, что этот Тарханов опаснее чем нам кажется.

— Поживем увидим.

В один из последующих вечеров я опять находился на квартире Заварзиной. Юля заканчивала перепечатку материала по психологии серийных убийц который она обещала отдать дяде Герману. Материал неожиданно оказался более объемным чем она рассчитывала в начале и поэтому на подготовку его потребовалось больше времени чем планировалось изначально. Пока Юля была занята за печатной машинкой я решил позвонить дяде Герману и предупредить о нашем приходе.

После нескольких длинных гудков в трубке раздался голос дяди Германа:

— Алло.

Я поздоровался с ним и спросил разрешения прийти к нему сегодня вечером для передачи обещанного материала.

— Ладно приходите. Буду ждать вас с Юлией. И с материалом. Тут вот какое дело Санек. Помнишь ты просил меня узнать о некоей Веронике Степановой? Мол проживает или не проживает по адресу какой ты дал мне.

— Помню. И что?

— Ну я организовал запрос по-быстрому и сегодня получил ответ. Не проживает такая по этому адресу. Больше не проживает. Умерла в сентябре 1976 года. Сейчас по данному адресу проживает семья из трех человек. Муж, жена и их сын Дмитрий Степанов 1977 года рождения. Ты удовлетворен информацией?