Я пошарила в карманах, разыскивая кольцо.

Но они были пусты.

— Подождите меня здесь, — пробормотала я и бросилась к лестнице.

Кольцо должно было остаться где-то там, больше я нигде не могла его потерять. Наверное, выпало, пока я сидела.

Подбежав к лестнице, я вскинула голову — и замерла, глядя на Эллу. Она держала кольцо на открытой ладони.

Наверное, мне не стоило показывать свою заинтересованность так очевидно. Но менять что-либо было поздно — Элла прекрасно поняла, зачем я спешила сюда. Вряд ли она могла сделать с кольцом больше, чем попытаться просто разбить камень, но мне было неприятно давать ей над собой хоть какую-то власть. Но и уйти я не могла — кольцо требовалось мне немедленно.

— Отдай, — спокойно попросила я.

Смотрела на нее, гадая, что происходило в этой белокурой голове. Замышляла ли она мелочную, недостойную месть? Недостойную в моем понимании, но вполне в духе всего этого высокородного общества. Я на него уже сполна насмотрелась. Элла была способна и на такое. Что уж говорить о мелочах, если ее сестра смогла развязать войну, стать причиной таких потерь. И ради чего? Ради мести, которая не принесла бы ей ничего. После моей гибели Эмма не вернула бы себе место при Адриане. Она ошиблась в расчетах. Судила по себе, а ей не требовалось ни любви, ни уважения, ни даже хорошего отношения. Она хотела только места на троне, если не для себя, то для своих детей. Для наследников самой сильной драконьей крови, магией облаченных в огненно-золотые шкуры. Цель, перед которой померкло все. Вот только Адриан был не таким. Его не устраивало ни подобное будущее, ни такая мерзкая жизнь. Он слишком хорошо видел ее следы на лице матери. Императрица не хотела ему такой судьбы, даже если чувствовала и понимала, что она неизбежна. И Адриан сумел впитать ее нежелание. Даже если придется следовать долгу, нужно помнить, что есть кое-что важнее. Вот только Эмма даже не была его долгом. Его предназначением. Ее выбрали по родословной и магии. Точно так же могли подыскать и другую. Заигравшись, она ослепла, решив, что незаменима.

Заменить можно всех. Даже меня.

— Если отдам, то ты не выслушаешь меня.

— А есть что слушать?

— Моя семья голодает. Мы потеряли все.

— Не замечала, что здесь кому-то отказывают в еде.

— Нас презирают.

— А вы не заслужили?

— Мы — нет. Если бы ты могла заступиться. Лишь одним словом.

Как легко она отказывалась от сестры. Впрочем, нет. Не легко. Она просто выбрала то самое меньшее зло.

Я поднялась по ступеням и выхватила у Эллы кольцо. Она даже не сжала пальцы. Только на лице мелькнул ужас. Но лишь на мгновение: как и все, она умела быстро брать себя в руки и прятать чувства. Я удивилась. Она что, решила, что я наброшусь на нее? Впрочем, я подозревала, что так и выглядело.

Я развернулась, чтобы уйти, но она вдруг мазнула мне рукой по спине. Неловко, словно боялась упустить.

— Постой.

Я спустилась с лестницы и только внизу обернулась. Мне нравилось, что нас разделяли ступени. В чем-то Элла была права: мы представляли опасность друг для друга. И хотя я в целом контролировала себя очень плохо, все равно подозревала, что охотник из меня получится страшный. Повлияет моя худшая половина.

— Что?

— Прости. Хотя бы прости.

— Кажется, поздно просить прощения у меня. Или хочешь извиниться перед всей страной? Перед теми, кто выживет.

— Я в этом не участвовала. Я не хотела.

Я не удержалась от злой усмешки.

— Может быть, не в предательстве, но все остальное помнится мне иначе. Ты лично разбила мой медальон. Ты, а не твоя сестра. Единственное напоминание о маме, которая сейчас уже мертва. Как и все жители приграничья. Благодаря твоей семейке.

Я замолчала. Мы стояли и смотрели друг на друга. А я только начинала понимать, что сказала. Что озвучила вслух, хотя избегала этого даже в мыслях.

Что больше не увижу маму.

— Ты не поверишь, если я скажу, что не хотела его разбивать.

— Не поверю! — отрезала я.

— Когда он оказался у меня в руках, я почувствовала нечто. Демоническое.

— Ага, Миранду, — фыркнула я.

— Нет, — покачала головой Элла. — Что-то внутри него. Мой дед был хорошим артефактором. У меня есть небольшой дар, но его не развивали. Слишком простая профессия, отец бы не одобрил. Такие вещи зачаровываются кровью или отпечатком ауры определенного…

— Я знаю, — перебила я ее. — Простолюдинки тоже учатся.

Мы давно предполагали, что медальон должен был скрыть меня от кого-то, на кого был настроен.

Демоническое. От Эланда, от кого же еще. Только мама не знала, кто он такой, а потому решила, что медальона хватит. Чего-чего, а вот его крови она могла запасти в стазисе достаточно. Ничего необычного для зельевара, они часто хранят все подряд. Только мне от одной мысли становилось дурно.

— Да, но обычно по артефакту ничего нельзя определить.

— Что ты хочешь сказать? — не выдержала я. Мне нужно было возвращаться к Дайсу.

— В нем было очень много магии. Демонического огня. От него стало так жутко, что я швырнула его, не успев даже подумать. Мне нужно было избавиться от него.

— Потрясающе, — прошипела я.

— Отпечаток из него можно было бы достать. До того, как все разбилось, — наконец призналась она в том, в чем, видимо, и собиралась.

А мне начинало казаться, что она специально тратит мое время. Задерживает здесь. Пока я не поняла…

— Хочешь сказать, что я могла еще тогда, давно, узнать, кто мой отец? Что мама отдала мне ответ, и нужно было только дождаться, пока до какого-то дракона это дойдет? Что все, вообще все могло пойти иначе, стоило мне только дать медальон кому-то другому?