— Что со мной будет? На самом деле?

— Ничего плохого, если мы сможем и дальше держать тебя подальше от нетерпеливых рук моего отца. Магический комитет выяснит, как передать силу. Мы проведем ритуал, и ты сможешь вернуться домой. Я… Никто больше не побеспокоит тебя против твоей воли.

Вернуться домой… Без силы. Отчего-то мысль показалась мне забавной. Вот ведь встряхнется от такой сплетни весь Эгертайх! Первый стихийный маг за столько лет — и того выгнали из Академии, признав ни на что не годным.

— Нам придется проводить время вместе, — добавил Адриан. Он словно извинялся передо мной. — Было бы проще… если бы ты смогла… потерпеть меня.

Конечно. Опять только о себе. Ради высшей цели?

— Если ты не захочешь, я не смогу тебя заставить. Но не стал бы, даже если бы смог.

Я смутилась. Адриан будто прочитал мои мысли.

— Впрочем, — добавил он. — Терпение моего отца закончится, и тогда нас попытаются заставить силой. Полагаю, это может меня убить.

— Твой отец же не станет…

— Станет. Он не хочет слышать ничего, что касается меня и противоречит его желаниям. Для него это слабость и блажь.

Адриан то и дело потирал левое запястье через рукав рубашки. Возможно, даже не замечал этого, но с каждым разом выражение его лица становилось все более напряженным. Болезненно блестели глаза.

— Ладно. Хорошо. Я прощаю тебя, — нервно отозвалась я, переминаясь с ноги на ногу.

Он снова горько усмехнулся.

— Нет, не прощаешь. Но я не могу тебя в этом винить.

Странная обреченность в его голосе пронимала меня до дрожи.

— Прощу, — пообещала я. На этот раз честно. Обязательно прощу, как только получится.

Адриан посмотрел на меня внимательными желтыми глазами. Зрачки снова стали вертикальными. Звериными. Я догадалась, что так — черпая силы из второй ипостаси — ему легче выносить мое присутствие.

— Да простила уже, простила.

Нечестно так давить на жалость!

Он покачал головой.

Поднял перед собой левую руку, аккуратно закатал рукав привычной белоснежной рубашки, потом стянул с запястья узкий, почти незаметный браслет.

На мгновение мне показалось, что его кожа стала красной. От неожиданности я вздрогнула, потянулась вперед, чтобы разглядеть получше, и только тогда поняла.

Из рваной раны на запястье вниз по ладони текла свежая кровь. Алыми дорожками спускалась по пальцам, чтобы крупными каплями отправиться на пол.

Я невольно прижала руки к груди.

— Когда ты простишь — я узнаю, — тихо пояснил Адриан.

— Я прошу тебя не покидать комнату сегодня вечером, — сказал Адриан на прощание.

«Не приказал», — отметила я. Наверное, приказ и не сработал бы. Чисто из внутреннего противоречия. Мне не хотелось подчиняться. Как не хотелось и причинять ему боль. Я будто почувствовала ее сама, глядя на его запястье. Резко захотелось обхватить и согреть свою руку, словно это моя кровь текла на гладкий светлый пол. Так чуждо и неестественно смотрелось.

— Ждем гостей? — нерешительно уточнила я.

— Ждем гостей. Тебя будут охранять.

— У меня уже есть Миранда.

— Ее особенное чутье понадобится нам для обыска.

— Тогда кто?

— Есть пожелания? — Адриан прищурился, я почувствовала в его тоне нотки сарказма.

— Есть. Хочу видеть Калеба.

Я упрямо посмотрела ему в глаза. Пусть только попробует отказать. По лицу Адриана словно судорога прошла. Несколько бесконечно долгих секунд он боролся с собой: мое желание явно не вызвало у него восторга. Затем кивнул.

«Что ж, Эби, — впервые после приезда в Академию похвалила я себя. — Это было не так уж и страшно».

Отсутствие Миранды в комнате удручало. В ее способностях охранника я, честно признаться, сомневалась — театральные она развивала куда лучше. Но, как однажды было замечено, у нее очень большие когти…

Ужин я пропустила. Можно было налить себе хотя чаю, но выходить стало поздно. Я потопталась у двери и решила ограничиться водой. Когда ко мне наконец постучали и на пороге появился Калеб с двумя большими кружками, я чуть не расцеловала его прямо там. Увы, чая у нас тогда точно не осталось бы.