Матушка приехала за пару часов до приезда Орлова и сейчас отдыхала. Утомилась, бедная, по магазинам Екатеринбурга ходить. Как я и ожидала, мой магазин ей тоже понравился. Но эликсиры красоты у меня там были дорогие. Анна Игнатьевна попыталась получить их в кредит, но мой магазин в кредит не торгует. Поэтому вернулась она злая на меня, но я была уверена, что к ужину она спустится.

И я уже готовилась к «представлению».

Катерина, как всегда, постаралась. Еда была не только очень вкусной, но и красиво сервированной. Матушка Фаины спустилась к ужину вместе со своим прожорливым французом. Я, наверное, на всю жизнь запомню его постоянно что-то жующую физиономию. Усмехнулась про себя, конечно, где он ещё так вкусно поест? И поэтому, когда матушка попыталась сказать:

— А вот эти фуа-гра в Париже гораздо нежнее…

Я не удержалась и заметила:

— Анна Игнатьевна, то-то ваш Жак их наворачивает так, что аж за ушами хрустит.

Она, конечно, сразу меня пристыдила:

— Что за манеры, Фаинушка!

Но сдерживаемое напряжение рвалось наружу, поэтому внешне спокойная я не удержалась и ответила:

— Нормальные у меня манеры, Анна Игнатьевна, но в доме своём никому не позволю принижать то, что мои люди делают. И вам тоже.

Но постепенно шипучее делало своё дело. Анна Игнатьевна перестала придираться, и разговор потёк в обсуждение светского общества Екатеринбурга. Оказывается, сегодня Анна Игнатьевна даже умудрилась заехать к градоначальнику. Рассказывала, как прошла встреча с его супругой, которая, по её словам, расстраивается, что я её совсем забросила и к ней не приезжаю, а она скучает, и по мне, и по Полинке.

Я подумала о том, что, наверное, стоило бы заехать, хотя бы для вида, чтобы не казалось, будто я что-то замышляю. Но я боялась, что, увидев Нурова, не удержусь. А после похищения Полинки в Санкт-Петербурге я вообще боялась куда-либо брать её с собой, чтобы, не дай бог, её опять не умыкнули.

И вдруг… я прям почувствовала, что сейчас это произойдёт. Орлов встал.

Конечно, красивый, высокий, стройный, офицерская белая форма сидела на нём шикарно. Но я уже знала, что он за человек, поэтому не обманывалась его благородной внешностью. По мне, так он теперь не лучше своего дружка Диваева. «Хранитель архива».

— Анна Игнатьевна, — произнёс Орлов торжественно, обратившись и ко мне и к матушке Фаины, — Фаина Андреевна, я сегодня приехал не просто так.

Анна Игнатьевна аж вытянулась стрункой, внимая тому, что Орлов начал говорить.

— Ещё в самый первый раз, когда я только увидел вашу дочь, Анна Игнатьевна, — продолжил вещать этот лицемер, я понял, что готов сделать всё, чтобы она тоже обратила на меня внимание.

А я сидела и вспоминала, при каких обстоятельствах мы встретились в первый раз: у меня тогда документы украли, и я бежала за грабителем, свернула в подворотню, где, похоже, находились либо игорные, либо весёлые дома. Там я их и встретила с ротмистром Диваевым. Ну да ладно, посмотрим, что дальше будет.

В общем, всё было по классике. Орлов при всех встал на колено и попросил моей руки.

Но руку я ему не подавала, смотрела в глаза, пытаясь передать мысль: архив-то где?

Орлов понял, встал и произнёс:

— Фаина Андреевна, в честь нашей помолвки у меня для вас есть небольшой подарок.

Он вытащил из кармана тонкий, завёрнутый в бумагу и перевязанный бечёвкой конверт.

— Я надеюсь, вам понравится.

Если он думал, что я отложу развязывание этого конверта на потом, после того как дам ему согласие, то он очень во мне ошибался. Я развязала его сразу, при всех. Внутри была стопка бумаг. Я просмотрела первую, вторую, третью, последнюю. Вперемешку, вместе с долговыми расписками, лежали некие приказы-распоряжения.

Если расписки были заверены подписями обеих сторон, имён я пока не смотрела, то приказы-распоряжения были полностью написаны рукой, судя по всему, Диваева. Будет ли это являться доказательством, неизвестно. Но, возможно, среди этих бумаг есть какая-то, которая однозначно окажется полезной, иначе цена за этот архив будет непомерно высока. Что любопытно, что я зацепилась за знакомое имя, но решила вернуться к нему позже, когда останусь одна.

Итак, Орлов свою часть сделки выполнил. Теперь моя очередь. Я встала.

— Ну что же, Пётр Васильевич, предложение ваше весьма заманчивое и привлекательное… Давайте попробуем, — выпалила я.

Анна Игнатьевна тут же вскочила, чуть ли в ладоши не захлопала.

— Ах, дети мои, как я за вас рада! Это же такое счастье!

Все остальные находились в странном оцепенении. Первой ушла Вера, вслед за ней Иван Киреев. А вот капрал Васильев был со мной до конца этого странного вечера. Он же и выпроводил Орлова, а за ним и Анну Игнатьевну.

Когда все ушли, я вышла на веранду. Была ночь. От луны была ровно половина, но света хватало, чтобы увидеть очертания построек, появившихся с момента моего здесь появления. Но я не хотела ничего сейчас видеть. Я вспоминала, как мы здесь сидели с Алексеем, каждый вечер это было своего рода ритуалом. Было комфортно даже просто молчать. Я снова тяжело вздохнула. Не знаю, кому, но я тихо сказала:

— Это просто игра. Всё не всерьёз...

В эту ночь я спала плохо. Мне было то жарко, то холодно, то я никак не могла устроиться. Всё мне казалось, что я чего-то упускаю. И, встав рано утром, я, совершенно забыв о том, что обещала Полинке идти по грибы, вместе с архивом поехала в Екатеринбург к Пришельцеву.

Фаина

«Скоро осень», — думала я, вдыхая терпкий запах леса. Каждый сезон пахнет по-своему. Постепенно мысли перетекли на приятное: «Осенью выставка промышленная, где мы с Алексеем свой шоколад представим, и я уверена, что звание поставщика Его Императорского Величества он обязательно получит».