А я с подозрением подумала: «Или супруг прислал проверить, в городе ли я?» И на всякий случай не стала выходить, дождалась, пока Раиса Леонтьевна сядет в свой экипаж.

А к вечеру за мной в магазин приехал сам Аркадий Никифорович. — Ну что, Фаина Андреевна, поедемте? Послушаете, что задержанные говорить будут.

Меня, конечно, к задержанным не пустили, но завели в небольшую комнату. Из этой комнаты слышно было прекрасно, и даже можно было смотреть в просверленные дырочки.

Задержали Елисея и ещё какого-то господина. Голос у господина был незнакомый, но неприятный. Говорил он тихо, как будто бы с ленцой, слегка растягивая гласные, отчего некоторые слова будто бы приобретали другой смысл.

Когда меня Кошко привёз в участок, допрос, похоже, уже длился какое-то время, потому что у Елисея голос был усталый, не было в нём той бодрости, с которой он говорил, когда я с ним общалась, да и вид у мужчины был какой-то замученный.

Оказалось, что Елисей являлся «связным» между Нуровым и его должниками. А должниками Нурова были многие, потому что ему принадлежали все игорные дома Екатеринбурга. А мужчина с неприятным голосом был «тайным управляющим» Нурова тёмной стороной города. Он осуществлял связи с воровскими «королями», и он же запугивал тех, кто думал, что можно не возвращать долги. Долги не всегда возвращались деньгами, потому как Нуров не брезговал брать и услугами.

Как и произошло в случае с Диваевым. Ротмистр, возможно, был неплохой человек, но его сгубило безделье и азарт. Судя по всему, в этом округе офицеры «погибали» от безделья и развлекались как могли.

Но главное было не это. Главным было то, что у Елисея и этого второго, имя которого было мне незнакомо, нашли доказательства причастности Нурова к аферам с царской землёй. То ли после того, как обыскали их дома, то ли они сами отдали, в общем, как сказал Кошко «железные доказательства».

И как мне потом сказал Кошко: — В принципе, хватило бы только организации тайных игорных домов, но махинации с государственной землёй — это тот камень, с которым Нуров точно не выплывет.

Меня отправили домой и наказали сидеть тихо около трёх дней, в Екатеринбурге не показываться, никуда не выезжать, охрану усилить.

А перед тем, как помочь мне забраться в экипаж, Аркадий Никифорович передал мне стопку писем. — Вот вам, Фаина Андреевна, причина, которая сэкономит вам деньги, когда будете с господином Орловым расставаться, — лукаво улыбнулся Кошко.

Домой я приехала поздно, но настроение было отличное. Появилась уверенность, что скоро всё закончится. Полинка уже спала, но Кузьма мне выговор сделал, что она плакала, когда проснулась и поняла, что «Фая уехала, а обещала за глибами сходить».

— Дуня предлагала с собой её взять, да я не пустил без вас, Фаина Андреевна, — сказал Кузьма.

— Ладно, Кузьма, завтра сходим, — пообещала я.

Но на следующий день пошёл дождь, и, конечно, ни в какой лес мы не пошли. Зато с большим удовольствием играли в прятки дома. Когда Полинка, утомившись после обеда, заснула, я наконец-то добралась до той переписки, которую мне передал Кошко. И с удивлением поняла, что это была переписка между Петром Орловым и князем Дуловым. Орлов был должен князю, и тот поручил ему «отработать», а именно, войти в доверие и «облапошить» девицу Стрешневу, а за это обещал «простить» ему всю задолженность.

Мне сначала стало горько, потом смешно, а после отчего-то поняла, что Аркадий Никифорович сделал мне действительно шикарный подарок. И когда на следующий день в имение с огромным букетом цветов заявился штабс-капитан Орлов, то я его сразу же пригласила пройти в мой кабинет. Капрала Васильева с усилением попросила находиться рядом. Хотела всё высказать наедине, не втаптывать честь офицера в «землю» окончательно, но и рисковать не собиралась.

— Пётр Васильевич, вынуждена вам отказать и помолвку нашу разорвать, — не стала я ходить вокруг да около.

На лице штабс-капитана отразилось удивление. Я показала ему на письма, лежавшие у меня на столе.

— Вам привет, господин Орлов, от князя Дулова, — добавила я.

Орлов вздрогнул, посмотрел на письма, словно на ядовитую змею. — Откуда?.. — спросил он.

— Это вам знать не положено, — жёстко сказала я. — Ваша задача теперь, убраться куда подальше и обходить меня стороной, делая большой круг, если я вдруг пойду вам навстречу.

Он смотрел на меня во все глаза. — Какая вы, однако, Фаина Андреевна...

— Какая? — вопросительно подняла я брови.

— Жёсткая, — медленно произнёс Орлов, и добавил, — как будто за юной ангельской внешностью совсем другой человек.

Я подумала, что штабс-капитан даже не представляет, насколько он близок к правде. А вслух сказала:

— Так учителя хорошие, Пётр Васильевич. С такими, как вы, сталью закаляешься, превращаясь из мягкого металла в смертоносный клинок.

— Могу я забрать эти письма? — тихо спросил Пётр Орлов.

— Забирайте, — ответила я. Я не видела причин оставлять их у себя, не собиралась окончательно уничтожать этого человека.