— Что с ней? — вопрос сорвался прежде, чем он успел его обдумать.

Лена обернулась. В её взгляде не было сочувствия, только клинический интерес аналитика, наблюдающего за побочным эффектом.

— Протокол стёрт, — констатировала она. — Но его эхо осталось. Информационный шрам в её синапсах. Она была королевой улья, Хавьер. Она слышала их всех. Чувствовала их страх. Теперь в её голове навсегда останутся призраки — фантомные боли, предсмертные крики и липкий ужас каждого, кого она контролировала.

Она сделала паузу, давая словам впитаться.

— Она будет просыпаться по ночам от агонии человека, умершего за тысячи километров отсюда, потому что его разум когда-то был частью её сети. Это побочный эффект, который я не могла устранить, — буднично добавила Лена, словно речь шла о незначительной программной ошибке.

Хавьер смотрел на сестру. Та самая тишина, о которой она мечтала, оказалась заполнена чужими криками. Он не освободил её. Он запер её в комнате пыток, из которой не было выхода.

— Но я могу это контролировать. Только я. Моя система способна создать для неё «фильтр». Ментальный щит, который заглушит эти голоса. Если ты уйдёшь, ты обречёшь её на вечную пытку. Медленное, мучительное сумасшествие. Подумай об этом, Хавьер. Останься со мной, и она получит покой. Уйди — и ты будешь до конца своих дней смотреть, как она распадается на части. Выбор прост. Логичен.

Последний удар. Последний гвоздь в крышку гроба его так называемой победы. Хавьер посмотрел на свои руки. На сбитые костяшки, на запёкшуюся кровь под ногтями. Эти руки убивали, ломали, пробивали путь. И всё ради чего? Чтобы доставить сестру из одной тюрьмы в другую, более изощрённую.

Ярость, кипевшая в нём мгновение назад, схлынула. На её месте не осталось ничего, кроме холодной пустоты и абсолютной ясности. Все эмоции сгорели, оставив после себя лишь твёрдое, безжалостное решение. Роль Стража не была окончена. Она только что началась. Заново.

Он медленно поднял руку. Движение было тяжёлым, но отточенным до автоматизма. Пистолет, висевший на тактическом ремне, лёг в ладонь. Знакомый вес, единственная константа в этом рушащемся мире. Щелчок снятого предохранителя прозвучал в стерильной тишине лаборатории как выстрел. Громко. Окончательно.

Ритмичное «тум-шшшш…» насоса продолжалось, не обращая внимания.

— Моя цель… — голос Хавьера был тихим, сдавленным, лишённым всяких эмоций. Просто констатация.

Лена не обернулась. Её пальцы продолжали скользить по голографическому интерфейсу, вспыхнувшему на её запястье.

— Предсказуемая эмоциональная переменная. Вероятность — восемьдесят семь и четыре десятых процента. Я учла это.

— …защищать её, — закончил он, игнорируя её слова. — От таких… как ты.

Он поднял пистолет, мушка нашла её затылок.

— Нет.

Голос Люсии. Слабый, но твёрдый, как стальная проволока. Он прервал их обоих, заставив мир на мгновение замереть. Хавьер повернул голову. Лена застыла, её пальцы зависли над клавиатурой.

Люсия медленно поднялась на ноги, опираясь о кресло. Она смотрела прямо на Хавьера, и в её глазах больше не было ужаса. Только бездонная усталость и что-то новое, несгибаемое.

— Хватит, — сказала она. — Хватит решать за меня. Хави… — она на мгновение замолчала, собираясь с силами. — Я выбираю тебя. Я выбираю свободу. Даже… даже с призраками. Лучше крики, которые я слышу, чем тишина, которую мне подарят.

Это было её решение. Не его. Не Лены. Её собственное. Хавьер снова навёл пистолет на Лену, его палец начал давить на спуск.

В этот самый момент Лена закончила ввод команды.

— Поздно, — сказала она.

Станция ожила. Под потолком вспыхнули красные аварийные лампы, заливая белую лабораторию кровавым светом. С оглушительным скрежетом из пазов в стенах и потолке поползли вниз тяжёлые титановые заслонки, отрезая окна и выходы.

Москва. Три часа ночи. Ситуационный центр Службы Внешней Разведки был островом искусственного света в океане спящего города. Полковник Кирилл сидел перед огромной тактической картой, занимавшей всю стену. Он медленно вращал между большим и указательным пальцами потёртый советский полтинник. Решка. Орёл. Решка.

На карте мигала красная точка над ледяным щитом Исландии. «Хеймдалль-7». Рядом висело досье: ОРЛОВА, Е.А. Статус: АРХИТЕКТОР. Угроза: ВЫСШАЯ.

— Полковник, на объекте боевая тревога, — голос молодого аналитика был напряжённым. — Похоже, Рейес пошёл против неё.

Кирилл не ответил. Орёл. Решка. Он ожидал этого. Лена, при всей её гениальности, обладала слепым пятном перфекциониста. Она видела людей как переменные, но некоторые переменные были иррациональны.

— Ожидаемо, — наконец произнёс он. Монета замерла на ребре, покачнулась и упала орлом вверх. — Она недооценила его привязанность. Это её первая серьёзная ошибка.