Свет костра высветил изображение, от которого перехватило дыхание. Рёв стража всё ещё отдавался в ушах, а на стене красовался ответ на вопрос о форме грядущего противника.

Дракон. Нас ожидал самый настоящий дракон.

Офигеть… а я-то думал, что самое страшное уже позади.

Оставив рагу доходить на медленном огне, я осторожно приблизился к фреске. Из всех изображений в подземелье это было самым детальным и законченным — как будто художник потратил на него всё своё мастерство. Взмах руки создал сферу света. Теона следовала за мной, не отпуская мою одежду, но отказывалась смотреть на изображение дракона. Вскоре я понял причину её страха.

Дракон был необычным — серебряные шестерни, провода и механические компоненты вплетались в его анатомию. Не полностью механическое создание, но явно гибридное — как будто кто-то решил улучшить природу с помощью инженерии. Механический дракон, или, в местных реалиях, механический монстр.

Даже это не было самым шокирующим. Драконы всегда считались элитными противниками в любой системе, зачастую финальными боссами — теми самыми тварями, против которых собирают команды из двадцати человек и планируют бой неделями. Механический дракон, несомненно, превосходил наши возможности. Возможно, его сила не зависела от состояния подземелья, а значит, он мог сражаться в полную мощь несмотря на слабость Теоны.

Но следующая часть фрески повергла меня в ступор. Мёртвая Теона лежала на земле, а её родители извлекали из тела яркий свет, который затем предлагали дракону. Складывая детали воедино, я покачал головой в недоверии.

Могущественные маги хотели ребёнка и создали механического дракона как своё первое дитя — искусственного. Когда родилась настоящая дочь, дракон либо позавидовал, либо, защищая её, сошёл с ума и убил девочку. Поняв, что творение вышло из-под контроля, родители вложили душу дочери в стража.

Блядская семейка психопатов, если честно.

— Твои родители… — недоверие сквозило в каждом слоге. — Они заключили твою душу в стража?

— Я… потерпела неудачу… — Теона опустила голову, слёзы блестели в глазах. — Была слишком слабой. Не смогла его сдержать. Он убил их… по моей вине!

Я крепко обнял девочку. Она сопротивлялась мгновение, затем обмякла, пачкая мою одежду грязными слезами. Мои спутницы смотрели с сочувствием — каждая знала цену потери. Луиза лишилась цели, Мия — семьи, Пресцилла — родителей. Они понимали боль Теоны лучше, чем кто-либо.

— Я не сильная… — прошептала она. — Я испугалась.

— Тебе не нужно быть сильной, — я поймал её слезящийся взгляд. — Для этого есть мы. Ты не будешь сражаться одна. Вместе мы одолеем этого монстра.

— П-правда? — глаза загорелись надеждой.

Если её родители не смогли контролировать механического дракона через связанную душу, как я должен завершить подземелье? Найти способ воссоединить Теону с драконом? Даже если это ключ к разрушению легенды, я не позволю. Не поверю, что родители попытались засунуть душу дочери в механического монстра ради «защиты».

Неважно, что случится с Теоной после разрушения подземелья — мы уничтожим дракона, а не станем его контролировать. Нахрен такую защиту.

Фреска ясно показывала: управлять механическим драконом невозможно. Кани хотела использовать его против брата для спасения города, но дракон мог предать её в любой момент. Я обернулся к ней с тревогой, но в её взгляде, устремлённом к лестнице, читались решимость и предвкушение.

Мы ели в напряжённой тишине. Я понятия не имел, как поднять тему дракона и его опасности. Кани казалась готовой на всё ради обретения боевого компаньона. Если дракон покинет подземелье — последствия могут быть катастрофическими.

Преимущество проклятия в том, что монстры слабеют по мере удаления от породившей их легенды. Боссы нижних этажей, хоть и рейдового уровня, ограничены своими комнатами и границами подземелья — как животные в зоопарке.

Но если её план сработает и она выведет босса наружу — кто знает, какой урон он нанесёт. Эта тварь способна разрушить города, даже целые страны. Я ещё не стал официальным Лордом, а уже принимаю решения, способные погубить государство. Охуенная ответственность для парня, который полгода назад даже за квартплату отвечать боялся.

— Спасибо… — эти слова вырвали меня из мрачных размышлений. Потребовалось время, чтобы понять: их произнесла Кани.

Девочки ели рядом. Пресцилла уменьшилась до размера феи, утверждая, что любит чувствовать, как пища полностью заполняет её. Это вызвало смутные воспоминания, настолько бредовые и нереальные, что я предпочёл их игнорировать — некоторые мысли лучше держать под замком.

Удивительно, но Теона тоже ела, хотя это явно не было для неё привычным занятием. Я не знал, что духи подземелий способны питаться, но никогда не пытался кормить Блэквуда или Некроманта, так что выводов делать не мог.