Шрифт:
дома и вне его. Вот она и бунтовала против него как могла. Я как-то дома
наткнулась на один хитрый тайник, в котором обнаружила ее личный
дневник. Прочла его. И многое поняла про прежнюю хозяйку тела, которое
я заняла таким не обычным способом. Юля изначально была очень доброй
девушкой с открытой душой. Не ее вина, что она выросла в таких условиях.
Сейчас наступают такие времена, когда такие вот Юли будут погибать
пачками. Она по своей сути была типичным тепличным цветком ни в
малейшей степени не приспособленным к той страшной жизни которая
начнется вот-вот. В девяностые такие вот Юли массово быстро спивались, садились на иглу, их продавали в заграничные бордели и так далее.
– И ты так спокойно говоришь об этом?
– Саша не начинай опять. Мы уже один раз чуть было не поссорились из-за
этого. Ты же знаешь мою позицию по этому вопросу. Как и аргументы, которыми я обосновывала ее. Я не вижу оснований как-то ее менять. Во
всяком случае пока.
– Но в Москву ты все-таки едешь? Стало быть, не отказываешься полного
невмешательства в будущее. От его коррекции.
– Само мое появление здесь уже изменило будущее. Мое появление, совпавшее со смертью меня же шестилетней. В этом варианте истории
никакой Вероники Степановой ставшей потом Арсеньевой больше нет и
никогда не будет. Есть Юлия Заварзина. И никто кроме тебя не знает, что в
теле Юлии Заварзиной на самом деле пребывает Вероника Степанова-Арсеньева. Да и ты как мне иногда, кажется, не вполне веришь в это. Это
первое. А второе это то, что выбора у нас как ты понимаешь нет и не
предвидится.
– Да уж. Добрый дедушка - Штирлиц схватил нас пожестче чем Тарханов. И
мягко так. А не вывернешься.
В ответ Юлия только развела руками. Мол ты сам все понимаешь.
– Слушай, - продолжил я, - похоже, что жена Павла Трофимовича тоже
была шпионкой?
– Ну если он был нелегал, то сто процентов. Нелегалов как правило
забрасывают семейными парами. Это только в кино Штирлиц мог вести
холостую жизнь, тоскуя по жене. В реальности ничего подобного быть не
могло.
– Я смотрю ты и в вопросах нелегальной разведки не плохо подкована?
Муж из ФСБ что ли рассказал?
– Глеб ничего мне про службу не рассказывал, а я соответственно и не
спрашивала. Не дурочка я же в конце концов. А публикаций по истории
внешней разведки в новой России было достаточно. Так что какие-то
элементарные сведения можно было получить без труда.
Так за разговорами шло время и наконец я почувствовал, что меня мало -
по малу начинает клонить в сон. Широко зевнув, я сказал:
– Не знаю как тебя, а меня начинает потихоньку срубать. Давай я на
верхнюю полку, а ты на нижнюю. С детства люблю спать на верхних полках
в поезде.
– Да мне тоже уже хочется спать, - ответила мне Юлия.
Мы расстелили белье на полках, я полез на верх и стал там устраиваться.
Юля выключила свет в купе, разделась и тоже залезла под одеяло.
Поворочавшись недолго, я незаметно и быстро уснул.
Глава 11
Поезд, громыхая на стыках приближался к Москве. Ночью я проснулся как
раз в тот момент, когда мы стояли возле какого-то довольно большого
города. Я свесил голову с полки и посмотрел на лежащую внизу Заварзину.
Юля спала на спине и ее лицо освещал тусклый свет, идущий от
привокзальных фонарей. Я залюбовался ее лицом. Ничто не напоминало в
ней холодную, красивую и высокомерную стерву какой я воспринимал ее в
самом начале нашего знакомства. Напротив, ее лицо с застывшим на нем
каким-то детским выражением было для меня теперь бесконечно милым и
дорогим. “Спит как ребенок”- подумал я. А потом мне пришла в голову
мысль о том, что как я мог раньше жить, не зная этой прекрасной женщины, которая так внезапно вошла в мою жизнь и мало того поменяла ее так
решительно и полно, что еще полгода назад я не мог себе даже
представить это.
Было еще темно, когда вагон стал оживать, в коридоре зашаркали шаги.
Проводницы заходили в купе будили пассажиров и напоминали о сдаче