свидетелей, ни зацепок, ничего! Одно пустое место!
– дядя Герман с

яростью стукнул кулаком по столу, - главное этот ублюдок рыщет по городу,

убивает, да над нами поди смеется. А я уже людям в глаза смотреть боюсь.

Какой я к черту уголовный розыск если защитить их не могу!

– И Елизарова так ничего и не вспомнила, - пробормотал я.

Дядя Герман лишь махнул рукой и продолжил.

– Ты бы видел Сашок лицо матери первой убитой, когда она с опознания

вышла. Все черное. Она свою дочку одна поднимала, для лучшей жизни

растила. Отличница она у нее была и в школе, и в институте. А эта мразь, упырь этот в один миг все, все перечеркнул! Как ей теперь с этим жить? Я

почти тридцать лет в розыске многое повидал. И убийц, и насильников и

грабителей. Воров в законе брал. Но с такими зверями еще не сталкивался.

Убивать и мучать людей, чтобы просто получать от этого удовольствие? Это

кем же после этого надо быть?

Дядя Герман прервался закурил, а потом продолжил:

– Главное хитрый он гад. Увертливый. Как сквозь сито проходит. Ищем, ищем его, а все без толку. Ни малейшей улики нам еще не оставил. Как

будто черти ему ворожат.

– Я думаю главная ваша ошибка, которую вы допускаете в этих ваших

поисках это то, что вы ищете обычного человека. А любой маньяк человек в

определенном роде не обычный, - сказала Юлия.

— Это как следует понимать, Юлия Сергеевна?
– удивился дядя Герман.

– Пожалуй буквально. Понимаете мышление серийных убийц очень

сильно отличается от мышления обычных людей. И психология у них иная. Я

писала вам про это в том материале, который подготовила специально для

вас. Изучите его еще. К тому же в любом серийном маньяке живут как бы

два человека. Один холодный и безжалостный убийца, которым он

становится, когда выходит на свою охоту, а второй это законопослушный и

зачастую совершенно незаметный человек. И таким он бывает большую

часть времени. В этом отношении маньяки резко отличаются ото всех тех

преступников которых вы ловили раньше. На лбу у него не написано, что он

маньяк. Пока вы не начнете учитывать это ваши поиски будут

безрезультатны.

– Я уже не знаю, что мне учитывать, а что нет, - пробурчал дядя Герман.

– А что твое начальство?
– спросил я его.

– А что начальство? Начальству Сашок по шапке из Москвы прилетело. Мол

до нас дошли сведения, что у вас тут такое безобразие творится. Серийник

объявился. Ну начальство и забегало, засуетилось. Срочно было приказано

все аналогичные дела объединить и следственную группу создать. Ну и как

водится нам досталось. Особенно мне. Оказывается, если долгое время

мусор и грязь под ковер заметать, то от этого ничего хорошего не будет. Кто

бы мог подумать? Слухи ходят, что поимку нашего маньяка хотят на

контроль в ЦК взять. Позавчера к нам “важняк” из самой Генеральной

прокуратуры пожаловал. Карамышев фамилия. Будет лично

координировать всю операцию по поиску маньяка. Говорят, что он на моего

непосредственного начальника полковника Артеменко так орал, что тот

потом валидол горстями глотал.

– А комитетские что?
– поинтересовался я.

– Комитетские то? Комитетские как шершни на мед слетелись, веришь

Сашок. Им то в радость нас ментов попинать. Как же они белая кость, голубая кровь, а мы так от сохи. Это только они мол денно и нощно о благе

государства думают, а мы только что и делаем как пьяниц обираем, да

отказы в возбуждении дел пишем. Тарханов твой объявился. Ходит с

довольной рожей да всюду нос свой сует. На меня вчера полковник

Гордеев как на пацана орал. Я перед ним полчаса на вытяжку стоял. И

бездельник я и такой сякой. А под конец обещал поставить вопрос о моем

неполном служебном соответствии, да еще к партийной ответственности

привлечь. Еще из обкома какой-то инструкторишко прилетел нам ментам

все кары небесные прочит. Где только они все были, когда мы на земле

днем и ночью пахали, да всякую шваль ловили, в теплых кабинетах мы не

сидели в отличии от некоторых. Ты знаешь Сашок я нашего покойного

министра не особенно любил, а сейчас понимаю, что при всех своих