На лагерь вновь опустилась задумчивая тишина, которую через пару минут нарушил мохнатый, тявкнув просительно и протянув миску командиру. Тот вынырнул из мыслей и положил еды еноту, а следом обратился к чудовищному алхимику:

— И что с Зефираном сейчас? Это удалось понять?

— По записям-то? Нет, конечно, — ответил их собеседник и внешне спокойно добавил, — но за его экспериментом нужно было постоянно следить, поэтому он, скорее всего, не покидал лабораторию и лежит сейчас где-то там под камнями.

— Ясно, — протянул Зефир и поспешил сменить тему, — как это вообще, кстати, возможно — создать человеческое тело из кучи, по сути, мяса и крови? Причём, сделать его похожим на оригинал.

— Если бы я знал, — взлохматил затылок Эден. — Найденные нами записки — это просто обрывки мыслей, которые содержат малую часть, при этом они зачастую не связаны. Я кое-как собрал из них общую картину, но никаких деталей полного процесса там нет. И я скажу честно, то, что делал отец, уже не высшая чудовищная алхимия, а какая-нибудь божественная.

— Какие теперь у тебя планы? — командир наполнил пустую тарелку и протянул её чернявому, а затем положил еды себе.

— Возвращаться, — пожал плечами парень. — Больше здесь делать нечего.

Разговор на этом заглох, а товарищи вяло принялись за еду. Вся эта ситуация была не просто крайне необычной, она открывала глаза на многие моменты, а другие переворачивала с ног на голову, вызывая очень противоречивые чувства у всех присутствующих. Кроме, конечно, мохнатого, который, по своему обыкновению, не сильно заморачивался по жизни и сейчас активно чавкал, не вынимая морды из миски.

Взять, к примеру, Эдена. Каково это было узнать, что они с двоюродным братом, который, по сути, погиб из-за действий молодого чудовищного алхимика, ошибались, виня друг друга в смерти старшего Бальдуфа? Оба доподозревались до такой степени, что в итоге один убит, а второй потерял наследство и был вынужден бежать в другой город.

Обычно жизнерадостный и неунывающий Зефир в этот момент тоже механически работал ложкой, погружённый в мысли. Парня не особо волновало, что его, возможно, создал какой-то сумасшедший учёный, решивший поиграть в Всемогущую Бойню. Однако недавно рассказанное Эденом и увиденное в лаборатории неожиданным образом перекликалось с видением в пещере, в котором он умирал, плавая в темноте, а рядом раздавался чей-то голос. Фактически та сценка не была плодом его воображения, а являлась воспоминанием о том времени, когда его создал старший Бальдуф. И получалось, что самое первое видение, где у него было раздвоение личности, вполне вероятно, тоже было всамделишным.

Ну и вишенкой на торте являлось то, что они с молодым чудовищным алхимиком внезапно оказались родственниками.

Командир мотнул головой, избавляясь от не особо приятных дум, которые пошли уже по второму кругу. Ведь в конечном счёте ничего не поменялось. Он всё также оставался Зефиром, у которого существовала цель — купить большой дом, а всё остальное было неважно.

— Не вешай нос, — отложив пустую тарелку, он потянулся и хлопнул по плечу не в меру загруженного Эдена.

Тот встрепенулся, как будто очнулся ото сна, а затем посмотрел на командира и хмыкнул:

— Хорошо, бать.

— Вот это настрой, сынок! — рассмеялся Зефир. — Завтра уходим отсюда, мне уже хочется наконец-то попасть в цивилизацию.

По грунтовой дороге, всбивая пыль, маршировала колонна вооружённых и одоспешённых воинов, насчитывающая около трёхсот человек. Все они были в едином обмундировании, а на деревянных щитах красовался дуб с мощными корнями и раскидистой кроной, выполненный в золотом цвете — королевский символ Одель-Бера.

Позади колонны плелся обоз, состоящий из двух десятков телег, запряжённых флегматичными лошадками. А впереди, на резвых конях, которые все норовили пуститься в галоп, медленно ехала троица воинов, парочка из которых были особенно примечательны.

Первый мог похвастаться чуть ли не сияющей кирасой, отполированной до блеска, и дорогим мечом на поясе. За его спиной развивался зелёный плащ с золотистым дубом, в то время как шлем этот довольно молодой юноша принципиально не носил, отчего встречный ветер трепал его короткие чёрные волосы. На смазливом и породистом лице парня застыла печать лёгкого недовольства, от того что обоз очень сильно тормозил отряд, а выполнение важного и, по сути, простого поручения его сюзерена растянулось к этому времени уже на целый месяц.

Второй всадник кардинально отличался от бравого молодца по соседству. Его фигуру укутывал чёрный плащ, а глубокий капюшон скрывал лицо, из-за чего рассмотреть внешность человека было крайне затруднительно.

— Баронет, скоро мы минуем стороной деревню и часов через шесть будем на месте, — доброжелательно обратился скрывающий свой облик мужчина к первому спутнику, хотя под капюшоном его губы в этот момент искривились в сардонической ухмылке.

Юнец рядом с ним был обыкновенным выскочкой, безземельным дворянчиком, который удачно выбрал сторону в конфликте за власть и вовремя вылизал зад кронпринцу, благодаря чему и взлетел так высоко. Тем не менее, культ Истины или еретики, как их любили называть пустоголовые почитатели Всемогущей Бойни, имели общие дела с будущим правителем Одель-Бера, который к этому времени уже расправился практически со всеми конкурентами и готовился взойти на престол королевства. Поэтому ссориться и проявлять неуважение даже к такому навозному жуку, как этот баронет, было не в интересах культа.