Поглядишь —

А у цветка

Больше на два лепестка!

Е. Фейерабенд

Ведзижев Ахмет. Верблюд Исропила

ВЕРБЛЮД ИСРОПИЛА

Ещё издали я увидел во дворе у Сулеймана Исропила. Они о чём-то спорили и размахивали руками. Я подумал, что дело тут пахнет ссорой. Не успел я вбежать в калитку, как Сулейман закричал:

— Послушай, что он говорит! — И сам продолжал: — Он говорит, что отец купил ему верблюда!

Я опешил. Откуда в наших краях взяться верблюду? Есть у нас кони и буйволы, держат осликов, но верблюда... Правда, однажды я видел верблюда, когда ездил с мамой в Грозный. Там на базаре один приезжий из Ногайской степи торговал арбузами. Вот у него и был верблюд. Он стоял привязанный к возу и жевал арбузную корку. Я не побоялся подойти к нему. Хотел погладить его по морде, но не достал. Верблюд посмотрел на меня умными глазами и сам нагнул голову. Я долго гладил его по голове и думал, что, наверное, дома у него есть похожий на меня мальчишка, которого он любит. Но чтобы верблюда купили Исропилу, этому я не мог поверить.

— А слона тебе, случайно, не купили? — спросил я.

Исропил высокомерно посмотрел на меня и ничего не ответил. Это меня немного озадачило. Если бы он стал спорить и доказывать, то сразу было бы видно, что он всё выдумал.

— Кто это купил тебе верблюда? — недоверчиво спросил я,

— Отец. — Он снова замолчал, словно всем своим видом хотел показать: не веришь — не надо.

Я заколебался. Больше всего смутило меня то, что он сказал: «Отец». «Если бы выдумал, то не стал бы примешивать отца, — подумал я.— Отец Исропила уважаемый в нашем Сунжа-Юрте человек. Работает он в колхозе бригадиром». Но туг я вспомнил слова, которые часто говорит моя бабушка: «Бывает и у достойного отца сын дуралей». Это она так говорит, когда ругает меня. Может и у такого уважаемого человека, как отец Исропила, быть брехливый сын. «Но зачем ему так врать, — думал я, рассуждая сам с собой, — ведь это в два счёта выяснится». А мне очень даже хотелось, чтобы всё это оказалось правдой и у нас в ауле появился верблюд. Но на всякий случай я всё же сказал:

— Ври, ври, ты это умеешь, будто кончил специальные курсы.

— А ты молчи, Це модж,— ответил Исропил.

— Не надо ссориться, — примирительно сказал Сулейман, обняв одной рукой меня, а другой — Исропила. — Ты лучше скажи, для чего вам верблюд?

Меня разбирало такое любопытство, что я даже пропустил мимо ушей «Це модж» и ждал, что ответит Исропил.

— Кататься на нём буду... — начал он неуверенно, а потом пошёл: — Молоко будем доить. Знаете, какое у него целебное молоко? А шерсть? Да он столько шерсти даёт!..

Можно было подумать, что Исропил всю жизнь разводил верблюдов.

— Я даже сегодня катался на нём! — похвастал он под конец. Мне стало завидно. Я попытался вспомнить, на ком и на чём катался я в своей жизни. На коне объездчика дяди Инала — раз. Это я только так сказал — раз, а на самом деле он часто поручает мне то отвести куда-нибудь коня, то искупать его и кататься разрешает, сколько захочу. Много раз катался я и на осликах — это два. На буйволах — три. Катался я на машинах, большей частью на грузовиках, но и на легковых случалось проехаться — четыре. Нет, уже пять. На тракторе дяди Холака — шесть. Когда ездил в город, катался на трамвае — семь. А вот на верблюдах — на верблюдах не случалось.

— А ты нам с Сулейманом разрешишь покататься?— вырвалось у меня неожиданно.

— Ещё чего захотел! — Взгляд Исропила был для меня сейчас больней, чем удар.— Ты ещё не знаешь, с какой стороны к нему подойти, а уже хочешь кататься. Он тебя в два счёта сбросит. А потом... потом твоя бабушка...

— Что моя бабушка? — не понял я.

— Она... уж очень крикливая,— выдавил Исропил.

В следующую минуту он бы, наверное, полетел на землю. Но не успел я броситься на него, как перед нами будто из-под земли выросли мой дядя Абу и его друг объездчик дядя Инал.

— Э-э, как мне известно, драчуны никогда не были в почёте у горцев, — сказал дядя Инал, становясь между мной и Исропилом.

А дядя Абу добавил:

— К тому же я думаю, что нет серьёзной причины для вражды между моим племянником Гапуром и уважаемым Исропилом. Правда?

«Уважаемый» Исропил в ответ только засопел носом. Я тоже ничего не ответил. Как-то не хотелось жаловаться взрослым.

— Ничего, они помирятся,— сказал дядя Инал, улыбаясь своей доброй улыбкой.— Гапур хоть и вспыльчив, но отходчивый.

Я удивился: откуда дяде Иналу это известно? Я и вправду отходчив, не могу долго злиться. Сколько раз я ссорился с Исропилом, а потом всё прощал ему. Не сержусь даже за то, что он прозвал меня «Це модж» — «краснобородый». Во-первых, у меня сейчас нет бороды, значит, это неправда. А когда моя борода вырастет, то будет чёрная, как и мои волосы, а никакая не красная. Многое я прощал Исропилу. Но то, что он так отозвался о моей бабушке, этого я ему простить не мог. Не успели дядя Абу и дядя Инал отойти от нас, как я сказал: