— Как успехи на любовном фронте? — хмыкнул Ветран.

— Как обычно, — ответил тот, немного скривившись. — Чувствую себя породистым жеребцом, которого используют исключительно ради одной-единственной цели.

— Ничего, ничего, — проговорил старший Вихрев. — Потерпишь. Оно того, знаешь ли, стоит.

— Я вообще-то о другом сказать пришёл, — проговорил Буран. — Меня отправляют с боевым заданием: эвакуировать наши войска из Альп двумя дирижаблями. Соответственно, мне нужны наши самые вместительные машины, которые смогут забрать всех оттуда. Местность там чертовски сложная. Короче говоря, можешь меня поздравить с самым настоящим боевым заданием.

— Это что же? — напрягся Вихрев. — Думаешь, тебе отворот-поворот дали? В отставку отправили?

— Да ничего я не знаю! — мгновенно вскипел Буран. — Я тебе уже сказал свои впечатления. До этого я появлялся там регулярно, через день у неё был. Но, знаешь, что я тебе могу сказать? У неё там, и кроме меня, кого только не было.

— Знаешь, что? — Ветран умел говорить с братом, сбивая с него лишний гонор и ненужную спесь. — Тебя это волновать вообще никак не должно, — продолжил он. — Ты свечку не держал? Не держал. И сам прекрасно знаешь, для чего тебя вообще вызывали во дворец.

— Откуда я вообще знаю, для чего меня вызывали? — проговорил Буран. — Пока ощущение одно: я — породистый жеребец, и меня надо выдоить, покуда доится.

— Послушай меня, брат, — проговорил Ветран, встав из-за стола. — Если тебе там что-то скажут, ты будешь не только производителем. Будешь заниматься всем тем, что тебе прикажут. Понятно? Ты должен отдавать себе отчёт: тебя выбрали для столь ответственного мероприятия. А императрица-то у нас не молодеет. Просто должен отдать воинское приветствие, взять под козырёк и отправиться защищать империю даже на таком нелёгком поприще.

Буран в этот момент скорчил неприязненную гримасу.

— Тем более, — Вихрев старший усмехнулся, — императрица у нас дама моложавая, симпатичная, а ты сам знаешь, и с более страшными в постель ложились ради пользы дела.

Буран понял, к чему клонит брат, и махнул рукой.

— Да я же ничего не имею против, — ответил он. — Просто как-то всё, понимаешь, непонятно. Меня беспокоит, что, кроме меня, туда ещё некоторые захаживали. Мало ли от кого потом ребёнок-то родится.

— А вот это, — Ветран перешёл на низкий утробный рык, — тебя вообще не должно никоим образом беспокоить, — проговорил он. — Пусть хоть от чёрта лысого рожает. Главное, чтобы признала тебя отцом, а наш род — родственным будущему императору. Ты вообще представляешь, какие перспективы откроются перед нами, если наследник престола будет объявлен потомком Вихревых?

— А мне что прикажешь? — Буран не собирался сдаваться. — С рогами, что ли, ходить, чтобы у всех на виду они ветвились?

— Если скажут, ты с ними не только ходить будешь, ты этими рогами ещё и потолки белить начнёшь. Сказали наш, значит, наш. Мы его ещё и облизывать будем с самого рождения и до воцарения, и дальше. Это же не просто статус, ты пойми!

Ветран начал нервничать, потому что ему казалось, что он объясняет брату совершенно очевидную истину, которую все должны знать с младых ногтей.

— Это не просто статус! Это невообразимые перспективы! — продолжал старший брат. — Это невероятные экономические возможности! А сколько преференций он нам сможет дать, если будет считать нас своим родным кланом по отцу! Поэтому, братец, даже не вздумай открывать свой рот. Ходи и улыбайся во все тридцать два, и во всём потакай императрице. Понятно? Ты перед отъездом-то к ней хоть пойдёшь?

— А я уже пытался, — не совсем понятно ответил Буран. — Не раз и не два за последние несколько дней. От ворот поворот лекари дают, говорят, что нездоровится императрице. При этом, да, я слышу, какая она там злая, раздражённая, на всех орёт, всех посылает. Думаю, может, действительно приболела.

И тут до Ветрана дошёл истинный смысл слов его брата. Точнее, ему очень хотелось, чтобы это действительно было правдой.

— Послушай, меня, Буран, — проговорил он. — Ты вообще как хочешь, но, чтобы из Альп вернулся боевым героем, понял? С орденами, с медалями, отлично выполнив все задания императрицы.

— Это с чего такая рекомендация? — напрягся младший брат.

— Да с того, — ответил Ветран, — что, кажется, императрица-то наша понесла. А папа у наследника престола должен быть ни много ни мало, а национальный герой. Вот как хочешь, так и крутись.

— Понял я, понял, — ответил Буран и тяжело вздохнул. Он-то надеялся найти у брата сочувствие и понимание, а получил только подтверждение продолжения всей этой порядком ему надоевшей истории с хождением в опочивальню к императрице.

— Если быть кратким, — продолжил Ветран, — ты сейчас ни о чём не думай и дуй в Альпы забирать наших, а я пока через свои каналы попытаюсь дать взятку кому надо и узнать, на самом ли деле императрица беременна. Но судя по тому, что к ней больше никого не пускают… — Ветран задумался и посмотрел на младшего брата. — Точно никого?