— Да, никого, никого, — ответил Буран. — Я сам видел, как точно так же подходили периодически тот же Зорич, ещё кто-то, всех отправили прочь. От ворот поворот дали, и меня не пустили. Только дядя её вхож к ней в спальню из мужчин, да пара главных дворцовых лекарей.

— Ну вот, — Ветран буквально расцвёл. — Значит, добилась баба чего хотела, понесла. Вот за что я нашу императрицу уважаю: за то, что целеустремлённости ей не занимать. Поставила перед собой цель и добилась её. Так что теперь, как хочешь, но будь тем, кого назовут отцом ребёнка.

— А как я могу на это повлиять? — развёл руками Буран.

— Будь героем, я тебе сказал, — ответил на это Ветран. — И если уж на то пошло, если выбирать между Зоричем и нами, то мы явно предпочтительнее. А это, дорогой мой, большая политика. Иностранца ей объявлять отцом ребёнка не выгодно, а вот тебя — очень даже. Мы — родовичи, и за нами весь воздушный флот.

— Да всё-всё, — ответил Буран. — Понял тебя, брат, сделаю, как ты говоришь.

Он встал и вышел, отправившись готовиться к операции.

Ветран же снова уткнулся в финансовые документы, но теперь он больше не видел цифр на бумагах. В его голове крутились совсем другие формулы. Он сидел и просчитывал, какие перспективы могут открыться перед их родом, если Бурана действительно назовут отцом наследника императрицы.

«Это ж он станет консортом, консорт-императором. Так-так-так», — подумал Ветран и вызвал своего доверенного помощника.

— Сходи в сокровищницу рода, — сказал он худому, высокому человеку с вытянутым лицом по имени Аксалай, — выбери что-нибудь из защитных родовых артефактов, завязанных на здоровье, чтобы подарить императрице. Ибо в её возрасте беременность — это не такая уж и лёгкая вещь.

Глаза помощника расширились, но тут же он сделал вид, что для него беременность императрицы не новость.

— Как ты понимаешь, — проговорил Ветран, посмотрев помощнику в глаза. — Нам нужно поддержать государыню и помочь ей справиться с этим испытанием достойно. Ну, естественно, ты ничего не слышал.

— Конечно, — кивнул помощник и удалился в родовую сокровищницу.

В очередной раз придя к племяннице, Светозаров застал её уже не в кресле, а на специальной кровати, где регулировалась спинка, позволяя императрице при необходимости находиться в полусидячем положении. При этом на коленях у неё был небольшой столик, на котором лежали текущие документы.

Сама Екатерина Алексеевна была злая, уставшая, какая-то едва ли не сине-зелёная и при этом сама на себя не похожая. Возле кровати стояло ведро, в которое при необходимости её должно было рвать, и при всём том она всё равно продолжала работать, пила какой-то непонятный чай, распространявший аромат на всю комнату. Лекари практически не отступали от неё ни на шаг, постоянно принося какие-то артефакты и унося разряженные.

На этом фоне она ещё достаточно сильно похудела и выглядела сейчас совсем измождённым скелетом.

— Да что с тобой такое происходит-то, Катенька? — проговорил Светозаров с переживанием в глазах, глядя на неё. — Такое ощущение, что из тебя этот будущий ребёнок все соки вытягивает.

— Ну, а как ты хотел-то, дядя? — ответила ему Екатерина Алексеевна. — А в моём-то возрасте ребёнка выносить — вот такая вот канитель. В общем-то, только на травках, на артефактах держусь.

— Да ты ещё как-то и работаешь! — Иосиф Дмитриевич покачал головой. — Я даже ошеломлён данным фактом.

— Ну, а как без этого-то? — императрица посмотрела на него. — Как же государство-то будет без меня? Ничего не случится. Работала, работаю и буду работать. Ничего страшного. Лучше ты мне скажи, что с какими-нибудь хорошими новостями пришёл?

— Ну, это как сказать… — Светозаров склонил голову, понимая, что откладывать разговор всё-таки не стоит.

— Ну, ладно, прежде чем новости говорить, — сказала она, — убери от меня Вихрева к чёртовой матери, иначе убью его, спалю нахрен. И вся наша большая комбинация, которую мы столько времени проворачивали, пойдёт прахом.

— Что такое? Бесит? — участливо поинтересовался Иосиф Дмитриевич.

— Да ещё как! Он у меня тут каждый день под дверью ошивается, пытается ко мне пробиться. Я его видеть не могу. Он меня бесит. Он юный, дерзкий, слов вообще не понимает. Я даже не знаю, как он до такого возраста дожил. Он мне сейчас вообще не нужен. Даже Зорич, Зорич, собирающийся к чёрту на куличики, и тот понял, что на глаза мне сейчас лучше не попадаться, а этот нет.

— Да, твой Зорич сейчас готовится к экспедиции, — кивнул Светозаров. — Молодец, всем ответственно занимается, формирует команду, взял под козырёк и не лезет под горячую руку.

— Вот, — проговорила императрица. — Мужик с пониманием, а Вихрев-то куда лезет?

— Ладно, ладно, Катенька, не переживай, — сказал дядя. — Вихрев твой тоже хочет зайти попрощаться.

— Ну, судя по тому, что я слышала, — ответила на это императрица, — он не просто хотел попрощаться.

— Ну да, он ещё хотел тебе подарок передать, — кивнул Светозаров.