Пришлось отпустить и этого, хотя в какой-то момент меня так и подмывало его оставить себе.

На третий раз я уже полностью собрался, теперь отчётливо понимая, что и как нужно делать. Потянулся и призвал кобылицу — изящную, красивую, с танцующей манерой хода, застенчивыми глазами с подогнутыми ресницами, шелковистой золотисто-оранжевой гривой — всё просто идеально. К тому же она явно знала себе цену, оценивающе разглядывая нас.

Призвалась настолько блистательная красотка, что мы присвистнули все втроём: и Зара, и я, и Резвый.

Но вот дальше стало интереснее. Она первым делом оглядела Резвого и с вызовом спросила:

— Это вы меня для чего вызвали-то? К этому что ли, чахлику? — удивилась она.

— Это кто — Чахлик? Я — Чахлик? — не понял Резвый. — Да я, чтоб ты понимала, вообще на самом деле сильный, ловкий, умелый.

— Не, такой задохлик мне не нужен, — проговорила кобылица и отвернулась к нему задницей. Причём настолько аппетитной, что конь даже сглотнул по-человечески слюну, но тут же отвёл взгляд.

— Слушайте, — Резвый обратился к нам, — давайте ещё кого-нибудь посмотрим. Это уж что-то совсем не то, что надо.

— Так, коник, — свежепризванная кобыла свысока посмотрела на Резвого: — Не тебе решать, понятно?

— Вот да, — согласился я. — Тем более, мне кажется, что девушка очень даже симпатичная. Ну и норовистая, конечно, с характером.

— Вот-вот, а зачем мне с характером? — проговорил Резвый.

— Так, — остановил я его. — В конце концов, это не для тебя делается.

— А вот это новости сейчас были, — сказал Резвый. — Я-то думал…

— Да, — сказала Зара кобылице. — Мы не ему в пару тебя выбираем, мы тебя выбираем в качестве ездового напарника, так сказать, для высшей демоницы.

— А-а! — кобылица сразу приосанилась: — Вот это уже дело другое. И кто она?

— Ну, если у тебя есть желание служить, она — дама, дочь самого Азарета, со всеми необходимыми возможностями и способностями. Единственное — пока не имеет постоянного физического тела.

— Конечно, я согласна служить дочери Азарета.

В голосе кобылицы сразу же проскочили на нотки покорности.

— Смотри, — Зара обратилась ко мне, — сейчас нужно сделать привязку. Привязку будем делать на крови. Сначала привяжи к себе, потом, когда и если будет такая возможность, перепривяжешь уже на Азу. Я тебе расскажу, что нужно сделать. Возьмёшь меч, чтобы временно восстановилось тело, и сделаешь перепривязку на неё. А пока надо будет отправить новенькую в конюшню и ждать. Кстати, как тебя зовут?

— Как вы пожелаете, — с удивлением ответила кобылица.

Я оглядел её гриву, искрящуюся даже при ярком солнечном свете, и сказал:

— Ну пусть будет Искра.

— Интересно, — проговорила кобылица. — Мне нравится, пусть так и будет.

— Ну всё, тогда идите в конюшню, а я буду готовить свой подарок дальше, — распорядился я.

Искра направилась в конюшню, а рядом шёл Резвый.

— Ну, а ты чего тут копытами цокаешь? — проговорила Искра. — Ты вообще знаешь, что такое демоническая солидарность и вообще? Что это вообще было: «Давайте её тоже поменяем»? Я тебе что, сдача в магазине, что ли? Так что ты давай, не расслабляйся сильно.

— Ой, блин, — проговорил Резвый, — кажется, настигла меня карма.

— Ничего-ничего, — усмехнулся я, —зато теперь тебе хоть есть с кем поговорить. Ну и я отомщён.

Зара хмыкнула и прошептала мне на ухо:

— Подожди, пройдёт несколько дней, и он придёт тебя упрашивать, чтобы ты её вернул оттуда, где взял.

— Да не, — сказал я, — Резвый долго продержится, не сдастся так быстро.

— Спорим? — сказала Зара.

— Нет, спорить я не буду, — ответил я. — Я верю в ваш женский пол. Вы все можете достать кого угодно, особенно если поставите себе такую цель.

На этом мы посмеялись, и каждый отправился своей дорогой.

На подходе к новому корпусу я встретил маму, которая сидела на лавке, ёжилась, несмотря на тёплую одежду, и смотрела на хмурящиеся небеса. Судя по тому, что она была без отца, она явно не прогуливалась, а специально находилась здесь.

Вообще встретить её одну в последнее время было сложно. Она в основном пропадала в институте благородных девиц, налаживая там обстановку. А всё свободное время посвящала отцу. Но сейчас, видимо, был необходим какой-то личный разговор, потому что она поднялась со скамейки, завидев меня, и подошла.