Мы идём по сумрачному коридору базы, эхо наших шагов отражается от холодных, безжизненных стен. Свет тусклый, слабый, словно исчерпавший силы. Лампочки изредка мерцают, усиливая напряжение и неясную тревогу. Ни охраны, ни камер… Это странно, но, возможно, наблюдение ведется не столь явно. Вряд ли его нет совсем.

Между нами царит странное, вязкое молчание, нарушаемое только приглушённым гулом вентиляции. Коридор тянется вперед бесконечной серой лентой, и каждый новый поворот кажется замкнутым и таким же глухим, как и окружившая нас тишина. У меня снова возникает удручающее ощущение, что мы попали в лабиринт, из которого нет выхода.

Амара шагает чуть позади меня, стараясь держать дистанцию, но в то же время боясь оторваться. Ее лицо по-прежнему отражает пережитый кошмар, но в глазах больше нет того беспомощного ужаса.

Мысленно я пробегаю по этажам жилого комплекса, восстанавливая в памяти схему планировки. Четвёртый этаж – наш уровень, где живут прибывшие инициары. На пятом этаже – комнаты командного состава. Третий – зал для брифингов и собраний, а также столовая и зона для досуга, но там нам побывать еще не довелось. На втором этаже – симуляторы и спортивный зал, предназначенные для отработки навыков. Первый – полностью занят под госпиталь. Подвальных помещений в схеме не было, но со слов Амары выяснилось, что они есть.

Лароссо вдруг прерывает молчание, ее голос звучит негромко, словно она боится, что нас подслушают.

– Постой… ты ведь одна в комнате? Почему мне нельзя остаться с тобой?

Ее вопрос застает меня врасплох. Сдержанно улыбнувшись, я слегка пожимаю плечами.

– Не одна. Со мной разместили Теону, – бросив на нее взгляд, отвечаю спокойным тоном. – Она решила навестить Шона.

В глазах Амары вспыхивает нечто новое или уже забытое – интерес, не имеющий ничего общего с нашей серой и мрачной действительностью.

– Теона и Шон? – восклицает она на полтона выше, чем обычно. – Вот это поворот! Может, у нас всё-таки есть место для романтики?

– Возможно, – усмехаюсь я, стараясь поддержать ее игривый тон. – Хотя у нее там не романтика, а «важное дело». Но… кто знает? Иногда важные дела легко превращаются во что-то другое.

Амара фыркает, расплываясь в улыбке, и на мгновение ее лицо оживает.

– Значит, дело? – поддразнивает она. – Боюсь, им понадобится целая комната под «дела»…

– Ну Шон там не один, – хмуро поясняю я, стараясь не выдать истинную причину отлучки Теоны. Лароссо своих проблем с лихвой хватает, чтобы посвящать её еще и в мои.

Разговор угасает, как только мы подходим к комнате Кассандры. Коротко постучав, и не дождавшись ответа, с небольшим усилием толкаю дверь и мгновенно замираю, не в силах скрыть удивления. Грейсон, черт возьми, не одна… С ней Дилан, точнее, на ней, но пока еще оба одеты и до главного действия не дошло. Заметив наше вторжение, парочка быстро отлипает друг от друга.

– Черт, – Пирс вскакивает с кровати первым, суетливо поправляя футболку и всклоченные волосы.

– Мы тут… в общем, неважно, – бормочет пунцовая от смущения (или чего-то другого) Кэс и тоже спешно поднимается с постели, лихорадочными движениями приводя свою одежду в порядок, после чего какого-то черта закрывает собой Дилана, который должен был быть с Шоном, но вместо этого стоит здесь – за спиной Грейсон.

– Ну вы даете, – выдыхаю я, не зная, что еще сказать в этой пикантной ситуации.

– Никто никому ничего не дал, – недовольно бубнит Пирс, и наконец замечает стоящую рядом со мной Лароссо.

Пауза перестает быть томной. На вытянутых раскрасневшихся физиономиях Дилана и Кэс застывает выражение абсолютного шока и растерянности. Глаза парня потрясенно расширяются, а взгляд Кассандры мечется между мной и Амарой. Сначала на ее лице вспыхивает непонимание, затем – неприкрытый страх, как будто она увидела привидение. Я слышу, как Амара тяжело дышит рядом, ощущаю ее напряжение и желание скрыться от устремленных на нее взоров.

– Амара… – прерывает тишину Дилан, изумленно разглядывая Лароссо и словно не веря, что она реальна. Он обходит оцепеневшую Кэс и делает несколько нерешительных шагов вперед. – Ты… ты здесь?

Грейсон стоит, не в состоянии сдвинуться с места, руки дрожат, когда она прижимает ладони к груди. Ее оторопевший взгляд изучает Амару с ног до головы, не упуская из внимания ни порванный комбинезон, ни следы борьбы, оставленные на темной коже.

– Ты… жива? – в голосе Кассандры звучит смесь недоверия и облегчения, она тоже осторожно шагает по направлению к Лароссо. – Но мы думали… – она замолкает, не находя слов.

Амара рвано кивает, ответив Кэс угрюмым взглядом, отягощенным страшными воспоминаниями взглядом.

– Да, – едва слышно сипит она, – Я жива и снова с вами.

Как только первый шок проходит, Кассандра, не изменяя своей привычной сдержанности, немного неловко обнимает Амару, говорит ей какие-то ободряющие слова. Затем наступает шумный этап расспросов. Кэс интересует примерно то же, что и меня полчаса назад. Дилан ведет себя на удивление дружелюбно и вполне искренне, а я в общем гуле голосов никак не могу избавиться от увиденной ранее картины.