Устав метаться по комнате, обессиленно ложусь на кровать, голова тяжелеет, глаза закрываются, но моё сознание цепляется за реальность – не из-за того, что я хочу остаться бодрствующей, а из-за неясного ощущения – что-то определенно должно произойти. Тишина давит на грудь, и, хотя тело требует отдыха, в глубине души я чувствую, что это затишье перед бурей. И всё-таки сон побеждает… но тревога не уходит.

«Грохот, крики, звуки стрельбы, топот ног по палубе, вой сигнальной сирены. Я забиваюсь в угол каюты, прикрывая лицо дрожащими ладонями, и, трясясь от страха, мысленно молю Эрика вернуться за мной. Но его нет. Он не приходит. Я тихо плачу, размазывая горячие слёзы по щекам, и хаос за дверью будто растворяется в застывшем времени. Паника нарастает, каждый звук усиливается в моей голове: люди кричат, гремят автоматные очереди, воет сирена, стены катера стонут, раскаты грома сливаются с волнами, бьющими по корпусу.

Катер сильно качает. Я слышу, как вода с ревом заливает палубу. В этом хаосе есть что-то ужасно неправильное, будто сама природа пытается нас уничтожить. „Мамочка…“ – всхлипываю я, пытаясь унять дрожь. Если бы можно было отмотать время назад… отказаться от этого долгожданного путешествия. Отец был прав – „Улей“ самое безопасное место на планете, но мне так хотелось, так отчаянно сильно хотелось… Хотя бы раз…

Я закрываю уши руками, надеясь заглушить этот грохот, наклоняю голову и вгрызаюсь зубами в поджатые к груди колени. „Пожалуйста, Эрик, не оставляй меня…“ – мысленно призываю брата.

В глубине сознания вспыхивает паническая мысль: может, лучше спрятаться под кроватью? Там хотя бы не так страшно…

В этот момент раздаётся резкий, глухой стук в дверь. Кто-то яростно ломится внутрь. Я замираю. Стул, которым я подпёрла дверную ручку, трещит и скользит по полу, словно вот-вот соскочит с места. Звук металлических ножек, скребущих по полу, вызывает у меня новый приступ ужаса. Сердце грохочет в груди. Я вскакиваю, не помня себя от страха, и бросаюсь к кровати. Там, под ней, моё единственное убежище, единственный шанс спрятаться от этого кошмара.

Внезапно сверху раздаётся оглушительный взрыв. Волна от него проходит сквозь катер, вибрации ударяют в пол, и я чувствую, как вся каюта содрогается. Дверь разлетается на куски, её обломки с хрустом ударяются о стены. Стекло в иллюминаторе с грохотом трескается: осколки от него разлетаются по каюте. В тот же миг меня сносит ударной волной – я лечу, ударяясь о стену. Воздух выбивает из легких, живот опаляет дикая боль, инстинктивно прижимаю к нему ладони и чувствую под пальцами горячую влагу, а еще что-то острое, вонзившееся в мою плоть.

Тьма накрывает, будто плотное одеяло, веки слипаются, тело немеет. Сквозь вязкий сгущающийся мрак до моего уплывающего сознания доносится едва различимый далекий голос:

„Она должна вернуться…“»

– Дерби, проснись… Ну же, – кто-то трясет меня за плечо, вырывая из жуткого кошмара. Сразу всплывает мысль: Теона? Я открываю глаза и почти машинально выдыхаю её имя, но при виде той, кто на самом деле склонилась надо мной, слова застревают в горле.

– Амара? – шелестящим шокированным голосом восклицаю я.

Резко подскакиваю с кровати, словно электрический разряд пробежал по всему телу. Как такое возможно? Я хватаю девушку за плечи, задыхаясь от смеси неверия и облегчения. Слёзы подступают к глазам.

– Ты жива… Боже, ты жива. Мы думали, что тебя… что ты… – слова застревают в горле, не дав мне закончить фразу.

Амара выглядит… ужасно. Лицо измождённое, покрытое ссадинами. Под одним глазом синяк, губы потрескались, а волосы спутаны, как будто её кто-то только что вытащил из самого ада. Я вижу следы от порезов и царапин на смуглых руках, её пальцы мелко подрагивают, как у человека, находящегося на грани отчаяния.

Лароссо пытается отстраниться, но я держу её крепко, словно боюсь, что она исчезнет как мираж. Её дыхание прерывисто, словно ей трудно говорить.

– Тихо, – Амара резко прижимает палец к губам и оглядывается, как будто боится, что кто-то вот-вот ворвется в комнату. – Если меня здесь заметят, нам обеим не поздоровится.

Я невольно отступаю на шаг, отпустив её плечи. Моя голова кружится от эмоций – от облегчения, страха и растерянности…

– Что с тобой случилось? Где ты была все это время? – вопрос рвётся наружу, пока я судорожно пытаюсь переварить увиденное.

– Слишком долго объяснять… – Амара быстро трясет головой. – Но я попробую… Мне нужна твоя помощь, Дерби…

Амара стоит передо мной, словно тень самой себя. Лицо осунувшееся, тёмная кожа покрыта глубокими следами жестокой борьбы, комбинезон из плотной ткани порван в нескольких местах, будто она продиралась сюда сквозь лесные дебри. Карие глаза пустые и затравленные, в них отражается страх, такой ледяной и всеобъемлющий, что я невольно отступаю. Она вся дрожит, лихорадочно осматриваясь по сторонам. Её взгляд на мгновение мутнеет. Что-то темное и тревожное нависает над нами, и я инстинктивно сжимаю кулаки, готовясь к очередному удару.