Алмаз улыбнулся.

— Как-то все эти годы держались.

На выезде из города дядь Еркен попросил остановить моцык.

— Пузырь не держит что-то в последнее время. Не глуши мотор. Отолью, вернусь.

Дархан ждал десять минут. Пятнадцать. На двадцатой, вытащив автомат, пошел к кустам. Дядь Еркена не нашел, зато увидел клочок бумаги, прижатый камнем. Сбросив камень, поднял бумагу, где размашистым почерком было написано: «Я там нужын. Ниабисудь».

Вернувшись к мотоциклу, Дархан отправился в путь один. Дядь Еркен прав. Сейчас каждый человек на счету. А такой как он — за дюжину потянет. Он ехал по раскаленной степной дороге и всматривался вперед в ожидании опасности. Где же его сгоревшая машина? Может проскочил? Дархан все ехал и ехал. По его расчетам давно уже должна была появиться стела с орлом. Но и стелы не было. Раздалось привычное, такое родное завывание сирены. Закрякал мегафон.

— Зеленый мотоцикл! Вправо примите! Зеленый мотоцикл! Остановитесь!

Останавливая мотас, Дархан думал о двух вещах: почему опять бирюзовый цвет зовут зеленым. Второй же была мысль об автомате, что лежал в коляске ничем не прикрытый, да еще и с полным магазином. А это уже серьезно! Лишь после вспомнилось, откуда и зачем он едет и что с ним приключилось.

Дархан слез с мотоцикла и побежал в сторону старшего лейтенанта, который тут же расстегнул кобуру. Дархан поднял руки вверх.

— Старлей, послушай. Помощь нужна. Срочно. Там город. Люди. Раненые.

Полицейский, отдав честь, представился и затребовал права.

— Да нет у меня прав. Ну прошу тебя. Хочешь, вместе смотаемся. Тут километров двадцать, не больше.

Полицейский что-то проговорил в рацию. Тут же ему на подмогу вышел тот, что сидел за рулем. Приблизился к напарнику.

— У нас тут неадекват. На солях что ли. Уважаемый, в машину пройдемте.

Дархан, чтобы не накалять ситуацию сел в машину, на заднее сиденье. Полицейские заставили его дунуть в алкотестер. Сами же удивились результатам.

— Ребят. Умоляю, там помощь нужна. Раненые. Я вас прошу, подбросьте. Вместе проедем. Тут километров двадцать. По этой же трассе.

Полицейские повернулись. Уважаемый. Какие еще двадцать? Там вода. Водохранилище. Море — по местному.

— Что?!

Дархан выскочил из машины. Пошел обратно, держась за голову. Старлей рванул за ним.

— Старлей, будь человеком. Дай телефон. Умоляю. Позвонить надо. Прошу тебя.

— Уважаемый. В машину сядьте. Вы же туда хотели? Вот и подбросим.

Дархан быстро прыгнул в машину. Полицейский, круто ее развернув, рванул в обратном направлении. Дархан все пытался рассказать о своей сгоревшей машине. Его не слушали. Впереди и вправду показалась большая вода. Как? Ведь он только что оттуда.

— Мы не по той дороге едем. Там стела была. С орлом.

— Уважаемый. Какая стела? Какой орел? Здесь лет тридцать, как море.

Второй, обернувшись, сказал более дружелюбно.

— И стела имеется. Из воды только орел торчит.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!

Дархан так сильно кричал, что полицейские остановили машину, долго смотрели на него. Дархан, открыв дверь, выскочил из машины, подбежал к самой воде. Упал на колени, стенал и плакал. Старлей все пытался утащить его к машине, но ничего не получалось. Вдвоем они все же подняли Дархана. Таща его по берегу, один из полицейских сказал:

— Вон твоя стела.

Дархан понуро уставился на каменного орла. Орел вцепился в полузатопленный водой гранитный огрызок — верхушку стелы.

В опорном пункте, сделав необходимые анализы, и убедившись, что Дархан не пьян и не под веществами, докопались за отсутствие прав. Но, обновив базу, увидели и права. Предъявлять было нечего. Предложили отвести до мотоцикла. Тут вспомнили, что нет шлема. Дархан потребовал выписать штраф, потому что ни мобилы, ни денег с собой не было.

— Мы мотоцикл до выяснения заберем. Вы подождите до шестнадцати сорока. У меня смена закончится, я вас до поселка подброшу. Оттуда на автобусе уедете.

— А можно позвонить?

Полицейские посмотрели на Дархана. Не хамил, не выпендривался, права не качал. Со штрафом согласился. А то, что ни сотки, ни денег не оказалось, они и без него знали. Старший протянул сотку.

Звонил Дархан Рине, а если точнее — Халитову Ренату Гарифовичу, полковнику полиции и другу юности. В те далекие дни были они крепко дружны, слушали хорошую музыку и мечтали стать прокурорами. Рина и стал, потом перебрался в МВД, где быстро пошел на повышение. Теперь же Рина занимал генеральскую должность и от заветной звездочки отделяла его самая малость. Раз в две недели летал в столицу на доклад к замминистра и впервые за многие годы Дархан звонил ему по службе.