— Признавайся! Что ты сделал с Лаготом и Тихако!?

Пухлые губки деревенской красавицы задрожали, носик поморщился. Милое личико подавало признаки скорого плача.

— Никакого вреда им я не причинил. — частично соврал перерожденец — А лёгкая пробежка даже полезна для здоровья.

Айка немного успокоилась и удержала слёзы в себе. Но ей требовалось больше ответов.

— А где же они? Как ты сюда попал?

— Я уже сказал. Увёл их в лес, оторвался, обогнул с севера и вернулся к тебе.

Парень лёгким движением скинул с себя руку, которая с силой сдавливала его плечо. Он сам сразу же взял светловолосую за оба плеча и уверенно успокаивающе заговорил.

— С Тихако и Лаготом всё в порядке. Ты сама в этом сегодня убедишься. Мне нет смысла тебе лгать, ведь я собираюсь остаться здесь, в кладовой на всю ночь. Я тебе доверяю. А ты мне?

Девичье личико утратило остатки злобы и недовольства, превращаясь в просто немного хмурую гримасу.

— Спасибо тебе огромное, Айка. — с благодарной интонацией продолжил кот и выдавил из себя маленькую улыбку — Ты первая за много лет, кому я могу довериться, как родному человеку.

Хотя последний родной человек Пауля умер много лет назад (его звали Бёрк), Вейгер всё же решил сказать именно «как родному человеку», а не «как родному зверолюду». Деревенской бабе подобные тонкости всё равно были невдомёк.

Услыхав последние слова приятеля, девушка совсем раздобрела и даже отчасти смутилась. Немного поразмыслив, она стыдливо опустила взгляд и вздохнула.

— Я тоже доверяю тебе. Но, если ты будешь лгать… Мне будет сложнее это делать.

Парень отпустил её плечи, взял девичью кисть обеими руками и поднял на уровень груди.

— Я не хотел тебе лгать. Просто ты так переживала за меня, и я решил тебя успокоить. Умоляю, извини меня. Главное ведь, что теперь всё хорошо. Можно я…

Вейгер изобразил смятение и сжал губы. Глаза его тоскливо сощурились.

— Прости, это глупо, но… После утраты семьи, мне так не хватает самой обычной ласки. Можно тебя обнять?

Он взглянул в глаза подруги, а у самого влага проступила на краешках век. Завидев такое, добродушная Айка без малейших колебаний бросилась в объятия с юношей.

— Бедный, бедный мой котик. — шептала она и прижимала его к себе.

Одна её рука начала поглаживать зверолюда по макушке.

— Как же я тебя понимаю. — добавила девушка.

Они постояли молча, наслаждаясь нежностью проявляемой друг к другу. Перерожденец из последних сил боролся с растущим в штанах стояком. Ему непрерывно приходилось уходить от мысли, что по бокам лица у него находятся две добротные женские сиськи. Член упёршийся в ляжку мог спугнуть скромную доярку, а мужчине требовалось максимально затянуть время. Всем сердцем, он жаждал сейчас одного — скорейшего возвращения Лагота на пост. Это был единственный аргумент, который удержит селянку в одном помещении с Паулем, по доброй воле. Иначе, она просто свалит и не подумает заниматься с ним сексом. А так, у Брода появлялся запас времени, для обработки девицы до согласного состояния, и некая романтическая обстановка маленького приключения в придачу.

— Ой… — проронила блондиночка и оторвала от себя хвостатого парнишку. У неё был озадаченный вид. — Ты наверное голодный, а я… Хотя постой. Как же я… Ой! Мне же нужно срочно уходить, пока Лагот не вернулся!

Время замедлило свой ход. Ускоренным восприятием старый воин увидел, как перекосилась щекастая мордочка в сильном испуге. Оказывается до Айки только сейчас дошло, что она рискует остаться с рисковым котолюдом в одной лодке. Нужно было любой ценой остановить селянку, чтобы она в панике не выскользнула через ворота. Даже наглой ложью. Даже грубой силой… Только применение силы придётся потом как-то оправдать. Что тоже, та ещё задачка.

Котолюд схватил приятельницу за плечи и быстро заговорил:

— Стой, а вдруг Лагот уже там?!

Пока он произносил эти слова, девушка начала бесцеремонно отталкивать его в сторону.

«Вообще не сработало.» — осознал перерожденец, отлетая вбок.

Его ноги нарочно подкосились и он упал на землю плашмя, издавая громкий надрывистый стон.

— А-ай-а-а-й! М-м-х-х!

Полузверь обхватил руками живот, скрутился калачиком и плотно зажмурился, неистово кривя рожу. Девушка остановилась в проходе и обернулась на него.

— М-м-м! А-а-ш-ш-ы-ы! Пожалуйста, помоги… — сквозь стиснутые зубы упрашивал парень.

Это сработало. Доярка оставила в покое ворота и подбежала к нему.

— Что? Что с тобой? Где болит? — в её голосе чувствовалось недоверие.

Вейгер изо всех сил корчился в агонии, так что актёры уличного театра позавидовали бы его мастерству.

— Старая рана… Видимо от беготни открылось внутреннее кровотечение. Прошу, оттащи меня к сену и уложи на мягком, я всё тебе покажу… К-х-м-м-ф…