Машка замолчала, пытаясь определить на слух, что именно напевала Александрова, но очень скоро пришла к мысли о безнадежности этой затеи. Слух у Тоньки, конечно, присутствовал. Но не внешний, а внутренний. То есть мелодии она различала. Но воспроизводила их не слишком качественно, как-то далековато от оригинала воспроизводила.

— А про Союзе Девяти ты выяснил? — спросила Тонька.

— Да. Порылся в Интернете, в основном нашел фантастику, ну и немного истории. Ничего конкретного, что можно было бы привязать к вашему Гришке. Одни гипотезы, но насколько они близки к истине, сказать трудно.

— Красота. А папку ты искал, которую Машка видела на сеансе у Лены? Такая синяя с ободранным уголком, — не унималась Тонька.

— Слушай, про папку, связанную с Союзом Девяти, в Интернете я ничего не нашел, и это естественно. А в квартирах и машинах подозреваемых мы еще не успели покопаться. Дайте время. Хотя что-то в эту папку мне не очень верится. Скорее всего, эта папка вообще отношения к делу не имеет. Но кто знает. — Печкин вздохнул и затормозил.

— Приехали, дамы.

Он галантно распахнул дверцу, и подруги выгрузились из машины.

— Может, не будем Ольгу расстраивать и про Машкины кошмарные подвиги рассказывать? — предложила Тонька, вопросительно глядя на Печкина.

— Пожалуй, рассказать надо, но аккуратно, чтобы не волновать. Все-таки лучше, если она будет начеку.

— Интересно, что означает «аккуратно рассказать». И потом, ты же поставил охрану? — удивилась Марья.

— Да. Но с вами лучше перестраховаться.

Печкин подхватил подруг, и они зашли в вестибюль больницы и поднялись к несчастной больной.

— Олечка, это тебе. — Протянул букет роз Печкин и потянулся поцелуем к Галкиной.

Тоня переглянулась с Марьей и присела на кровать.

Олечка приняла гигантский букет, обнялась с Машкой, встряхнула Тоньку и радостно сообщила:

— Я практически здорова и здесь больше находиться не желаю. Желаю выписаться. Мне надо домой к сыну и на работу тоже надо.

— Оль, у тебя же перелом и сотрясение, куда ты торопишься? — заволновалась Тонька. — Лежи, выздоравливай, ходи на процедуры, терпи уколы — домой еще рано.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — провозгласила Оля и зарылась носом в цветы.

— Мы тут тебе дыньку привезли, бульон куриный и винца красного с конфетами, — строго осведомила пострадавшую Марья, — а чего тебе еще хочется?

— Домой.

— Нет уж. Как врачи выпишут, так и поедешь. Может, завтра сына привезем, если все сложится, — уговаривали посетители Галкину.

— Ладно, еще два дня, а потом на выписку. Со сломанной ногой я и дома могу находиться, — неохотно согласилась Олечка. — Рассказывайте, какие новости.

Троица замолчала в нерешительности. Печкин подвинул стул поближе к Галкиной и страдальчески сморщился.

— Новостей много, и они не слишком радостные. Учитывая твою невероятную активность, хочу предупредить тебя об осторожности. Пожалуйста, будь аккуратна, внимательна и подозрительна, несмотря на то, что тебя здесь охраняют. Договорились?

— Ого, как интересно! — Галкина запустила руку в волосы и потянула за пряди.

— Да, интересно очень, ты поешь пока, а мы тебе всякие разности будем рассказывать. — Машка достала сверток из фольги и развернула его.

Крупно нарезанные, твердые, остро пахнущие кусочки дыни мгновенно повысили настроение Олечки.

— Дыня, я ее обожаю, вот спасибо. Давайте съедим вместе.

— А меня сегодня отравить газом пытались. Но, спасибо, Гришка спас. — Машка вонзила зубы в дыню.

— Нет, Маш, с тобой им так просто не справиться, у тебя энергетика о-го-го, — важно заметила Галкина, пытливо рассматривая Марию. — А в каком смысле Гришка спас, он что, жив-здоров, он нашелся?

— Не знаю, жив ли он, не знаю, здоров ли он, не знаю, как там насчет энергетики, но Гришка меня спас, или, можно сказать, астральное воплощение Гришки спасло меня от смерти.

— Оль, ты, главное, не волнуйся. Все обязательно будет хорошо, — вмешался Печкин. — Мы обязательно найдем подонка, сбившего тебя. А ты, Марья, сиди дома и носа никуда не показывай.

— Ага, сейчас. У меня выставка в Ницце, и я туда полечу, уж это-то точно.

Машка повысила голос и вскочила.

— Тихо, тихо. Не нервируйте болящую. Может, вместе с Машкой Илью послать, а Толь? — задумчиво предложила Тонька, облизывая пальцы.

Гениальная идея. У Оли есть Толя, а у Машки будет Илья.