— Именно. Заскучать, — рассмеялся я.

— Алексей Николаевич, а вам разве не интересно, что будет дальше с нашими случайными знакомцами?

— Считаешь, что я поступил некрасиво, бросив их там? — я с любопытством посмотрел на Григория. — Им это только на пользу. Не забывай, что они архимаги, а значит, голова на плечах есть. Сами разберутся, — потом Марку напишу список их фамилий, чтобы он приглядел за ними. — Не думай о них. Лучше давай костюм тебе поприличнее найдем.

— Алексей Николаевич, а может, не надо? Мне и так вроде неплохо… — неуверенно ответил Антипкин. — Чего на меня деньги тратить?

— Как у вас в армии было? Повседневный комплект и парадный, правильно?

— Так…

— А на тебе сейчас что? Рабочий. Значит, нужно найти парадную и повседневную. Мало ли где мне нужно будет появиться, а ты мой помощник, должен соответствовать в парадном, а повседневный — для вот таких прогулок. А эту носи в дороге.

Антипкин всерьез задумался, не отрываясь смотря на памятник. Я же обратил свое внимание на местных барышень, которых стало подозрительно больше за последний час. Они неторопливо вышагивали в компании экономок, прицельно стреляя в меня взглядами. Фигуристые, лицом чистые, носики вздернутые, а глаза лукавые.

— Алексей Николаевич! Вы видели?! Статуя мне подмигнула! — внезапно напряженным голосом проговорил Григорий.

— Если ты не хочешь сейчас идти в ателье, — я перевел на него взгляд, — так и скажи, не нужно придумывать небылицы.

Но на памятник все же посмотрел. Высеченная из мрамора фигура, устремила свой взор далеко за наши спины и не двигалась.

— Да точно вам говорю, что подмигнула.

Антипкин не на шутку взволновался. Но даже если каменные глаза действительно на мгновение закрылись, я точно понимал, что не хочу иметь дело с этим чудом.

Надоело. Я отдохнуть приехал, а не за очередным приключением.

— Пойдем-ка, Гриша, в номера. Что-то я устал.

— Я, видимо, тоже, — упавшим голосом произнес он.

Уже на пороге гостиницы, я остановился и обернулся к нему.

— Я верю, что ты видел что-то необычное. Однако хочу напомнить, что мы только что выбрались из временной петли, и мне совершенно не хочется снова попадать в новую историю.

— Понимаю, господин архимаг. Во сколько вас завтра разбудить?

— Отдыхай. Выспаться хочу, а как проснусь, напишу тебе письмо.

Мы попрощались, и я залег с книгой по магическим загадкам, желая целиком и полностью посвятить ей остаток вечера.

Но разве небеса могут так просто оставить меня в покое?

Буквально через сорок минут над моей головой появился крохотный конверт с гербом города. Я сначала делал вид, что не вижу его, но блеск магии постоянно отражался в стеклах и в висящем на стене зеркале, отвлекая от и без того неинтересного текста. Был бы автор жив, я бы ему руки оторвал! Как можно описывать загадки таким нудным и пресным языком?!

— И кому я понадобился? — дернув нити заклинания, я притянул конверт к себе.

'Господин главный архимаг его императорского величества!

Рады вас приветствовать на территории нашего славного города! Мы искренне сожалеем, что не смогли организовать достойную встречу столь известного человека. Поэтому приглашаем вас на торжественный обед в честь вашего визита. Он состоится завтра в здании главного суда Больших Вяток в час дня.

Очень рады будем видеть!

С уважением, Николай Иосифович Горюнов'

Я покрутил конверт в руках и хотел его было выбросить — оно напоминало стандартное приглашение, которое рассылают всем аристократам, появившимся в городе, — но передумал. Все равно в городе нечего делать, почему бы и не сходить?

Письмо напомнило, что я хотел известить Марка о выбравшихся из петли людях. Быстро написав послание, я отправил его в столицу и лег спать.

— Григорий, тебе нужен приличный костюм. Это не обсуждается, — сказал я, подходя к ателье одной очень известной особы.

— Я готов, господин архимаг! — покорно ответил Антипкин, глядя на вывеску. — Полночи не спал, думал о ваших словах и понял, что вы правы.

— То-то же.

Двери перед нами распахнулись, и мы вошли в царство тканей, манекенов и красивых женщин с остро заточенными ножницами. Главой всего этого безобразия была невероятная дама: высокая, почти с меня ростом, в обтягивающем платье, которое подчеркивало каждый изгиб ее прекрасного тела. Леонида Бранц высилась над всеми неприступной скалой и производила неизгладимое впечатление.