Ему было, наверное, лет четыреста: пергаментная кожа, клочки волос над ушами, белесые глаза, крючковатый нос. Одежда была под стать — бесформенная хламида грязно-серого цвета. Только остроконечной шляпы не хватает для полноты картины. Я пригляделся, и только потом заметил, что старикан на ней сидел.

Горюнов извиняюще на меня посмотрел и тихо представил его:

— Аполлон Генрихович, самый старый историк нашего города. Знает абсолютно про все события, но уже начинает впадать в маразм.

Семушкин быстро распределил всю команду по диванам и вытянулся по струнке.

— Вся группа в сборе! — снова гаркнул он.

— Алексей Николаевич, — Горюнов тоже приосанился и с гордостью продолжил, — это лучшие умы города, они введут вас в курс дела. А я вынужден вас покинуть, у меня еще запланирована встреча.

Поклонившись, он бочком отошел к двери и выскочил за нее, аккуратно прикрыв. Я оглядел великолепную пятерку и сложил руки на груди. Посмотрим, может, хоть они мне смогут обрисовать всю картину целиком?

— Я слушаю, — коротко сказал я.

— Начну сначала, — бодро ответил Семушкин, перестёгивая пуговицы и поправляя волосы. — Наш город расположен на уникальном месте. Здесь в древности снизошел небесный дух и благословил его. Богатые урожаи, прекрасная погода, счастливые люди — небо искренне полюбило этот край. Однако со временем, это благословение начало убывать. То ли дух заснул, то ли выветрилась вся магия, никто так и не понял. Но представители духовенства смогли найти способ, чтобы хоть как-то поддерживать благоприятные условия для жизни в городе. Во-первых, был построен большой собор. Вы наверняка его видели: широкое полукруглое здание, с куполом, витражами и двумя здоровенными галереями.

Да, видел и еще удивился, почему это здание не добавили в список достопримечательностей. Оно уже куда интереснее, чем то, в котором мы сейчас находились.

— Во-вторых, каждый год, ровно во вторую субботу августа, служители неба проводят особый ритуал. Он занимает сутки, но именно он обновляет силу благословения.

— И что пошло не так в прошлом году? — спросил я.

Если вспомнить, какое сегодня число, то выходило, что до следующего ритуала осталось всего три дня. Мэр почти не соврал.

— Главный артефакт, необходимый для ритуала, исчез! — взволнованно сказал Семушкин. — Его искали несколько дней, но он словно растворился.

— А второго такого нет? Это уникальный предмет?

— В том то и дело, что есть, но его… — он замялся.

— Сломали? — предположил я.

— Да, именно, что сломали. Руки бы повыдергивать хранителям! Раскололи буквально на куски! Хоть мозгов хватило собрать в мешочек, а не смахнуть метелкой под ковер.

Он возмущенно замолчал, и в его глазах отразились сцены избиения упомянутых людей.

Как я понимаю, ситуация действительно серьезная. Местные жители привыкли, что благополучие всего города зависит только от ритуала. И его срыв привел к постоянному напряжению и ожиданию беды вселенского масштаба. Не удивительно, что многие, не выдержав такого, просто покидают родные дома и уезжают куда подальше.

— Едрить вас всех за ногу! — внезапно крикнул Аполлон Генрихович, подняв сухой кулачок над головой. — Черти!

Воцарилась тишина. Первым нашелся Семушкин. Он многословно извинился за поведения старика, сказав, что тот иногда имеет привычку нести чушь.

— И что вы успели сделать за год? — я вернулся к теме разговора.

— Наша группа создана всего два месяца назад, — Семушкин обернулся на своих людей. — Мы уже выяснили историю артефакта, его свойства, детали ритуала, но нигде не нашли информацию, как починить. А первый… его так и не обнаружили. Мы считаем, что его намеренно похитили.

— Зачем? Зачем его похищать? Он ценный?

— Скорее просто красивая вещь. Он нужен только для ритуала, в остальное время просто большой кусок кварца необычной формы.

— И что вы хотите от меня?

Семушкин растерялся. Ему разве не сказали, зачем меня пригласили?

— Всего варианта три, — после заминки ответил он. — Либо найти пропажу, либо создать новый, либо починить старый.

«Изумительно», — мрачно подумал я.

— Ритуал действительно влияет на благополучие местных жителей?

— Мы собрали данные, — с дивана поднялся моложавый мужчина с гладковыбритым лицом, шрамом на щеке и зачесанными назад волосами. — Прошу прощения, не представился. Мое имя Тимофей Робертович, историк. Так вот, мы собрали данные почти за век. Ритуал не проводился всего один раз, не считая прошлого года. Тогда глава служителей неба внезапно умер от сердечной недостаточности прямо во время процесса. Начать заново уже не успели, и время было упущено. В тот год Большие Вятки сильно пострадали от засухи, увеличилось количество преступлений, да и еще задело, пусть и краем, но войной. После этого стали считать, что ритуал — это краеугольное событие, и пропускать его никак нельзя. У нас в городе вторая суббота августа — большой праздник.