— Молодой человек, зря вы пришли. Собор закрыт. Покиньте здание немедленно.

Несколько мгновений мы со служителем неба буравили друг друга взглядами. Никто не хотел отступать первым. В его глазах сверкали молнии, я же был спокоен и сосредоточен.

Желание выгнать меня из собора было вполне объяснимо, служитель неба не знал, кто я, и был готов защищать секреты духовенства до последнего вздоха.

Но я пришел сюда с предложением помощи и уходить не собирался.

— Вы Август Никифоров?

— Какое это имеет дело, молодой человек? Вам в соборе не место, покиньте здание.

— Я пришел с вопросами про ритуал и разрушение артефактов.

— Чушь! — громко ответил он, но в глазах мелькнул страх.

— Меня попросили помочь с решением этого вопроса, и мне нужно осмотреть собор. Это в ваших интересах.

— Ах, вот оно что, — старикан вдруг успокоился, впрочем, его лицо так и осталось неприветливым. — Думаете, лучше нас знаете? Вряд ли.

— Вполне возможно. Однако свежий взгляд тут точно не повредит.

— Все так говорят, а на деле… — он недоговорил и подошел ближе, шаркая пушистыми тапочками. — Силен! И как собираешься решать наш… м-м-м… вопрос?

Как лихо он перешел на «ты»! Сразу принял в ближний круг?

— Сначала мне нужна информация. И посмотреть на остатки артефакта.

— А не треснет ничего?

— А ты, Семен, не треснешь? — раздался позади служителя мощный баритон. — Человек помощь предлагает, чего ты нос воротишь? А не ты ли замешан в срыве ритуала?

Говорившего я давно приметил по блеску ауры в глубине собора. Наш разговор он слушал почти с самого начала, но вмешался только сейчас.

Когда он подошел ближе, я понял, что этот тот самый Август Никифорович, про которого мне говорил Семушкин. Я вежливо поклонился и представился.

— Слышал я про вас, господин архимаг. Рад познакомиться лично, — Август Никифорович вышел на свет, и я смог его нормально разглядеть.

Крупный мужчина, широкие плечи, он больше похож на кузнеца, чем на служителя неба. Ясный взгляд, короткие черные волосы, квадратный подбородок. Я впервые вижу таких здоровяков в соборах.

Август Никифорович остановился рядом со мной, как бы невзначай отодвинув старика, и протянул мне руку.

В этот момент я оценил всю его мощь. Она была не только в крепком рукопожатии, но и в его магии. На долю мгновения наши ауры встретились и обсыпали нас искрами.

— Любопытно, — задумчиво отозвался Август Никифорович. — Пройдемте в мой кабинет. Надеюсь, на вас нет артефактов? Они в этом месте разрушаются.

И, получив отрицательный ответ, провел меня по стертым многочисленными прихожанами плитам в противоположную сторону от входа.

Сам собор представлял собой просторное помещение с высокими колоннами, которые держали плоскую крышу. В центре был здоровенный квадратный каменный постамент с подставкой в середине. По его краю тянулись весьма интересные заклинания, от них веяло древностью и мощью. Именно здесь проводились главные служения духу неба.

Каждый сантиметр собора был разрисован сценами из легенд, рассказывающих о сотворении мира и значению магии в нем. Помимо них, на стенах были изображены сцены сражений, праздников, явления духов, закрытый мир умерших и небесные сферы, которые указывают путь странникам.

— Вы не думайте, что все служители еще те задницы, — негромко сказал Август Никифорович. — Встречаются. А Семен та еще заноза, но дело свое знает.

— Вы мне покажите остатки артефакта? — мне было совершенно неинтересно слушать про внутреннюю кухню собора.

— Конечно. Любопытно узнать, что вы про него скажете. У вас есть опыт работы с такими предметами?

— Увы.

— Не страшно, все равно покажу. Но сразу скажу, дело — дрянь.

Он открыл тяжелую дверь ключом и распахнул ее. Внутри был самый обыкновенный кабинет чиновника средней руки: добротный стол, кресло, скамья и стулья. В глубине прятался стеллаж с книгами. Единственное, что выбивалось из общей картины — это холст с изображением моря. Думаю, за ним и прятался сейф.

— Что мы только не пробовали, — продолжал говорить Август Никифорович. — Восстанавливающие заклинание, как на живые, так и на неживые предметы, сращивали, скрепляли клеем — все без толку.

— А просто силу в него не вливали?

— Вливали. Но осторожно, — он отодвинул картину, и я понял, что не ошибся. — При высокой нагрузке артефакт мог еще сильнее разрушаться. Один раз неудачно попробовали и больше не рисковали.

— Получается, тут уже не все осколки?

— Увы, но да. Хрень какая-то, если честно. Всю голову сломал с этой штукой. Вот, держите. Только постарайтесь руками не трогать. Там остатки клея.

Он протянул мне бархатный мешочек и указал на свой стол. На нем лежала черная доска. Высыпав на нее осколки, я невольно залюбовался ими. Прозрачные кусочки блестели как алмазы, играя на солнце своими гранями. Как я понял, изначально кристалл был размером примерно с мой кулак.