Шрифт:
– Женя! – предостерегаю я.
Ловлю ее хитрый взгляд в отражении и понимаю, что разговоры бесполезны. Фомушкина никого не слушает, а авторитет у нее лишь один – она сама. И хотелось бы сказать, что я завидую, да язык не поворачивается. Я слишком много знаю.
– Ну а ты, Ксю? Ничего не присмотрела?
– Мне ничего не нужно, – устало качаю головой. – Я, в отличие от некоторых, не собираюсь тут ни перед кем в трусах расхаживать.
– А как же фото для Дэна? – парирует Женька, ни капли не смутившись. – Примерь что-нибудь. Порадуй мальчика.
– Ты так говоришь, будто мне нужно бросить кость голодному псу.
– А разве нет?
Демонстративно закатываю глаза и опускаюсь на мягкий пуф у стены. Женя тоже знает обо мне немало, у нас в принципе нет запретных тем и секретов, а наши отношения с Дэном – главная тема для обсуждений вот уже полтора месяца.
Подруга скрывается в примерочной, но не замолкает:
– Как он там? Слезы льет?
– Сама как думаешь?
– Думаю, будь его воля, он бы тебя к себе наручниками пристегнул. Он ведь звонил мне утром. Расспрашивал…
Ничего не отвечаю, нервно покачивая ногой. Запястья крутит, будто на них и впрямь болтаются тяжелые кандалы, а ключи от них только у одного человека. Не у Дениса, нет. Их забрал другой.
– Не куксись, Ксю! – Женька выходит из примерочной, держа в руках ворох цветных тряпок. Она вглядывается в мое лицо и слабо приподнимает уголки губ в безмолвной поддержке, которая падает на сердце каплей спокойствия. – Давай поедим, а потом в кино сгоняем. Мы ведь ради веселья приехали. Верно?
– Что-то мне пока не очень весело, – вздыхаю я.
– Ну, это пока. Перезагрузишься, и все будет хорошо. Обещаю.
– Ты же никому и ничего не обещаешь…
– Ну тебя-то я люблю! Единственную во всем этом гребаном мире, между прочим!
Не могу сдержать улыбки и поднимаюсь на ноги. Искренние слова о любви от этой девушки – что-то из разряда небывалых чудес. Женька отправляет мне воздушный поцелуй и от бедра шагает к кассам.
– Вот эти трусишки тебе куплю! – кричит она, размахивая голубым кружевом. – Подходят к цвету глаз!
– Кто смотрит в глаза, когда на девушке только трусы? – тихо ворчу я, следуя за подругой.
– Тот, кто любит душу, а не тело, – мигом отвечает Женя.
– У тебя так бывало?
– Конечно нет! Я же не в сказке живу! – смеется Фомушкина, опуская вещи на прилавок. – Беру все!
Оплатив покупки, отправляемся с Женькой на фудкорт. Делаем заказ и занимаем один из свободных столов. Вокруг шумят голоса, витают запахи специй, соусов и духов. Фомушкина стреляет заинтересованным взглядом по сторонам, потягивая цитрусовый лимонад, а я болтаю трубочкой в стакане с холодным кофе.
– Эй! – вдруг подпрыгивает подруга. – Ты ведь так и не рассказала, где провела ночь! Давай колись!
– Где-где, на помойке, – хмыкаю я.
– Да-а-а? А выглядишь довольно свежей. Брату позвонила?
– Почти… – Поглядываю на телефон – на экране светится оповещение об очередном новом сообщении.
– Как это? – уточняет Женя.
– Тут один его друг живет…
– Дру-у-уг? Неужто тот самый?
– Да, – тихо отвечаю я, касаясь пальцем дисплея мобильного. – Тот самый.
Дмитрий Зимин: Я думал, мы договорились…
Ксения Морева: Уехала по делам. Вернусь часа через три.
Переворачиваю мобильный экраном вниз и поднимаю взгляд на притихшую Женьку.
– Даже не смей, – предупреждаю я.
– Почему? Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе.
– Мы не в Вегасе.
– Ты поняла, о чем я. Вот и развлечение, Ксю. То, что нужно. – Ее горящие глаза прожигают в моем лбу дыру размером с апельсин. – Ты будешь жить у него? Сколько там комнат? Кроватей?
– Прекрати, – произношу твердо. – Я не собираюсь жить у него.
– Вчера что-то…
– Ничего не было!
– Ладно-ладно, не заводись. – Она отклоняется, но в ее улыбке проглядывается беспощадная безуминка. – Ну и как он? Ммм? Все так же хорош, как ты рассказывала?
Прикрываю глаза на мгновение. Ветер в волосах. Горячая ладонь на моем колене. Я даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя так – свободно, легко, просто хорошо.
– Даже лучше, – грустно отвечаю я.