– Считаете, что все должны вступать в брак и заводить детей?

– Нет. – Сделав глоток шампанского, Елена продолжила: – Каждому своё. Некоторым одиночество во благо. А тем, кто не желает возиться с детьми, лучше их вовсе не рожать. Меня улыбнуло то, что ты пока не собираешься жениться. Значит, в планах всё же это есть. Интересно во сколько? В пятьдесят? Семьдесят?

– Без разницы. Главное, найти человека, с которым захочется состариться. Как там, у Пушкина: любви все возрасты покорны.

Елена усмехнулась.

– Почему-то все предпочитают забыть продолжение этого стиха. – С лёгкой улыбкой на губах она процитировала полный отрывок из знаменитого произведения[1].

любви все возрасты покорны;

Но юным, девственным сердцам

Её порывы благотворны,

Как бури вешние полям:

В дожде страстей они свежеют,

И обновляются, и зреют —

И жизнь могущая даёт

И пышный цвет и сладкий плод.

Но в возраст поздний и бесплодный,

На повороте наших лет,

Печален страсти мёртвый след:

Так бури осени холодной

В болото обращают луг

И обнажают лес вокруг.

Матей поднял бровь.

– Значит, на повороте наших лет, печален страсти мёртвый след? Но моя умная и начитанная собеседница забыла: во времена Пушкина сорок лет уже считались старостью, а сейчас мужчины в пятьдесят обзаводятся наследниками.

– Не буду спорить, но для ребёнка лучше иметь молодых родителей, чтобы разница между поколениями ощущалась не так остро. Впрочем, дело твоё. Заводи наследников, когда хочешь.

Матей смешно хрюкнул.

– Благодарю за разрешение, но такого желания у меня никогда не возникнет. Предпочитаю остановить на себе продолжение своего рода. И на это есть причина.

Елена не стала спрашивать о причине, полагая, что её не касается.

– А я бы очень хотел ребёнка, – вдруг заявил Олег. – Если Ася решится на это, всячески её поддержу.

Ася закашлялась.

Елена похлопала подругу по спине.

– Я же уже сделал тебе официальное предложение? Дан со мной согласился, – растерялся Олег.

– Но я-то ещё не приняла решение, – хмыкнула Ася. – А ты уже с козырей пошёл. К моему сыну подход отыскал.

Елена улавливала исходящий от Олега целый шквал сильных, будто штормовое море, чувств. В них преобладали любовь и страсть, смешанные с боязнью, страхом и опасением. Этот сильный мужчина панически боялся отказа и едва держал себя в руках. Он побаивался Елену, догадываясь, что Ася прислушивается к её мнению. Олег явно находился на грани срыва.

– Ась, выйдём на минутку, – предложила Елена.

Подруга послушно поднялась.

В туалете ресторана удушающе пахло лавандой. Кажется, уборщица переборщила с освежителем воздуха. У Елены запершило в горле.

– Твой пират тебя очень любит, поэтому хватит его мариновать, а то он слетит с катушек от чрезмерного переживания. Не дай бог ещё инфаркт схлопочет.

Лицо Аси вспыхнуло от радости.

– Никакой ошибки? Правда любит? И почему это он пират?

– Правда. Пожалуйста, больше не используй меня в таких делах. Это нечестно. А пират из-за шрама. – Елена чихнула. – Пошли отсюда. И почему это люди обожают запах лаванды, как по мне так ужасный аромат.

Вернувшись к столу, подруги заметили, как странно переглядываются мужчины.

Ася бросила вопросительный взгляд на Олега.

Он пожал плечами.

– Всё нормально. Просто мы заказали десерт. Не возражаете?

Елена покосилась на изящные пирожные в виде крохотных машинок.

– Ничего себе? Вы явно заранее это заказали. Впервые вижу сладости в форме автомобиля. Что за марка?

Мужчины растерянно переглянулись.

– Просто машины.

Олег подвинул ближе к Асе тарелочку с красным кабриолетом, у которого имелся красивый золотой руль.

Елена с любопытством разглядывала свою машинку насыщенного фиолетового цвета. Зачерпнув ложкой кусочек бампера, попробовала пирожное на вкус. На языке приятно закислило черникой. Крем был вкусный, не слишком сладкий и натурально ягодный. Распробовав, она потянулась за следующим кусочком и чуть не уронила ложку от громкого возгласа Олега.

– Ася, осторожнее!

Бедная Ася замерла с открытым ртом. На её десертной ложечке лежал золотистый руль от машинки.

Смущённый Олег показал на ложку.