Сколько процентов «распиленного» они вернули материальной частью? И как в будущем станут компенсировать «личные» убытки? Просто смириться и начать жить честно такие деятели не смогут — тут я иллюзий не питаю. Стоит Августейшему вниманию переключиться куда-то еще, как все здесь дружно выдохнут, утрут пот со лба со вздохом «Пронесло, слава Богу!» и примутся жадно озираться — где тут можно чего открутить для себя любимого?

Замылить мне глаза «Потемкинскими деревнями» я не дал — «зондер-команда» гофмейстеров копала как проклятая и не щадя себя. Если где-то что-то прибыло, значит где-то что-то убыло. Вот стоит на складе ящичек с пищевым концентратом. Лишний ящик, которого по описи здесь быть не должно. Откуда он взялся? Отслеживаем цепочку, и находим ушлого интенданта на Урале, который в свете грядущей Высочайшей проверки западных рубежей Родины за мзду помог переместить часть вверенного ему добра на чужой склад под честное офицерское обещание вернуть. Пожалуйте на каторгу, уважаемый.

Само собой, не обделили мы своим вниманием и подрядчиков. «Белый список» оных сократился на треть, и жалобное блеянье «ну нельзя было „откатик“ не дать Его Высокоблагородию, они бы с меня шкуру спустили» здесь не помогало. Существует же установленная законом процедура — если требуют взятку, идешь в КИБ или в Казначейскую палату, где честно все рассказываешь, и потом коррупционера хватают «на горячем». Да, страшно — вдруг высокопогонный урод связи нерушимые в верхах имеет, но увы, здесь уже ничего не поделаешь — закон суров, но на то он и закон.

Зато флот в этих местах меня очень приятно удивил почти полным отсутствием хищений и общей добросовестностью. Неудивительно — ему сильнее всех из-за «подвига Рожественского» досталось, и если на Причерноморье общий субтропический «релакс» служак коррозией присыпал, здесь, на Балтике и около нее, остались одни идеологически заряженные товарищи. Ну и до столицы близко, что прямо сказывается на количестве и качестве всяческих проверок.

Ну а в преддверии зимы и в ходе оной я принялся объезжать Центральные губернии и Урал, делегировав младшему брату Мише почетнейшую и ответственнейшую миссию покататься по Зауралью. Это займет у него весь следующий год. Помимо проверок, мы с ним плотно подумали и над торгово-экономическими проблемами тех мест. Миллиард рублей — столько Мише было разрешено проинвестировать в Зауралье в случае обнаружения узких мест и вообще на свое усмотрение. Я помню, насколько живительным получилось мое Путешествие, подкрепленное кучей денег, и надеюсь на хорошие результаты от Путешествия братика. Да, так хорошо не получится — эффект низкой базы почти исчерпан — но все равно лишним не будет.

Ну а для себя я запланировал потратить весь первый год XX века на глобальные проверки той же торгово-экономической сферы жизни Империи по эту сторону Урала. Война уже совсем скоро, господа, поэтому давайте не расслабляться!

— «Жители села Морковкино, також как и деревней Ручейки, Липово, Березкино и хуторов…» — товарищ Зубатов поднял глаза от бумаг.

— Пропустите, — одобрил я.

Много на Руси поселений, перечислять замучается.

— «…Больше года терпят бесчинства, воровство с разбоями да прочие непотребства со стороны обосновавшегося в окрестных лесах цыганского табора». Таких докладов, Георгий Александрович, только за последние полгода у нас больше двадцати скопилось, из разных губерний, — пожаловался Зубатов.

— А полиция что же? — спросил я, затянувшись трубкой.

Снег за окном красивыми хлопьями падал на погрузившуюся в вечернюю темноту и сияние электрических огней Москву, треск камина щедро дарил тепло и уют, и я со смаком почухал пятисантиметровую, аккуратно подстриженную бороду. Обходят меня возрастные изменения стороной, лишь едва различимые контуры «птичьих лапок» у глаз наметились, а это, как ни крути, странно, невзирая на плотный до сих пор мистический ореол почти святого вокруг меня. «Странное» в головах рано или поздно рискует мутировать в неприятные и даже опасные мысли, вот и решил волосяным покровом из спарки «усы, бакенбарды и борода» маскироваться.

— Полиция работает, привлекая армейские и казачьи части, — ответил Сергей Васильевич. — Приходится в табор в большом количестве заезжать и под суд отправлять того, кого бароны цыганские виновным объявят — поди-разберись, кто там на самом деле коня украл или избу обнес. Это у цыган неустроенных дело отлаженное — выданный сам и сознается, да с гордой головою на каторгу идет.

— Проблема, — вздохнул я.

Проглядел за большими делами такую казалось бы небольшую проблему. «Небольшую», да жизнь подданным отравляющую регулярно и в немалых количествах. А ведь видел в отчетах Госсовета — время от времени терпение добрых жителей Империи иссякает, и они с дрекольем в руках решают проблему сами. Приходится потом правых и виноватых на каторгу гнать по чуть-чуть — самосуд же, насилие, а его безнаказанным оставлять нельзя. Ну а табор, похоронив по своим обычаям тех, кто «решение проблемы» не пережил, спокойно снимается с места и уходит сворачивать кровь кому-то еще.

Не бывает плохих национальностей и религий, есть плохие люди — эта аксиома известна всем. И цыган я лично знаю немало — на каждом празднике они желанные гости. И выходцев из табора, которые с «шоу-бизнесом» свою жизнь связывать не стали, выбрав более прикладные пути, тоже знаю изрядно — и ученые есть, и офицеры, и рабочие с землепашцами. Да только есть тут нюанс неприятный — их цыгане «настоящие» за цыган и не считают, потому что общность эта наднациональная. Критерий прост — если в «системе» человек живет, по общепринятым правилам, да еще и работу нормальную имеет, значит и не цыган он вовсе, а этакий манкурт, заветы предков и древние обычаи предавший. Короче — идейные бродяги с криминальным колоритом, вот кто таборы по большей части населяет. Маленький цыганенок растет в этой дивной атмосфере, и даже если хочет жить иначе, ему старательно мешают окружающие, втягивая в уголовное болото, из которого нет выхода. Каторга для них — что-то вроде обряда инициации, закрепляющего идиотские идеалы насовсем. На вершине табора стоит цыганский барон, который вместе со своими прилипалами обирает соплеменников, через что ходит богато одетым и вообще состоятельным. Вреда от «идейных» цыган немеряно, а пользы ну совсем никакой.

В моей реальности «цыганский вопрос» попытался решить один усатый упырь, австрияк по национальности, кстати. Благодаря этому больше никто этого вопроса в полной мере, за исключением СССР, решить, если я правильно помню документалку из прошлой жизни, и не пытался — они же не фашисты. СССР «решал» в целом правильно: через образование и встраивание цыган в производственные цепочки на общих правах. Но — увы — судя по тому, что случилось после крушения Красной Империи, сильно недоработал. Даже в мои времена, когда 90-е остались далеко позади, с таборами регулярно возникали те же проблемы, что и во времени этом. Да и в СССР, полагаю, не все было гладко, просто об этом никто не знал.