– В любом случае у меня их нет и я не знаю, где они. – Славя с грустью посмотрела на недоеденный омлет и положила вилку на тарелку. – А даже если бы знала… – Она встала и направилась к выходу.

Что-то в этих очках было не так. Очевидно, реликт мощный и полезный, но ни пионер, ни Славя – скорее всего, по разным причинам – не хотели его использовать самостоятельно. И мне предстояло выяснить почему.

Я быстро взял в буфете пару булочек и догнал Славю на площади. Мне пришлось схватить её за руку, чтобы остановить.

– Да подожди ты, мы же не договорили! Я понимаю, почему тот пионер мне рассказал не всё, но ты-то что скрываешь? Окей, давай не будем использовать очки, но раз уж о них зашла речь, то расскажи, будь добра!

– Мне не очень хочется об этом вспоминать. – Славя обхватила себя руками и вообще выглядела весьма расстроенной. – Но раз уж ты настаиваешь! Да, надев эти очки, ты действительно можешь довольно быстро найти то, что тебе нужно, только вот, когда найдёшь и снимешь их, тебе до конца цикла будут мерещиться всякие ужасы. Я один раз пробовала и больше повторять это не хочу!

– Ужасы? Какие, например?

– Господи, да я что, на допросе?! – закричала она и топнула ногой.

– Ладно, прости. Но пионер говорил ещё, что их можно безопасно использовать в паре с каким-то другим реликтом.

– Он, наверное, имел в виду… – Славя немного успокоилась и смягчилась. – Да нет, тоже не вариант.

– Что?

– Помнишь, ты как-то говорил, что подозреваешь меня в том, что я тебя загипнотизировала? А ведь я бы могла. Как пистолет заставляет тебя ответить честно на один вопрос, так существует и реликт, который заставляет тебя выполнить какое-то действие. Я думаю, твой братан решил надеть очки на кого-то из пионеров, а потом заставить его искать фотоаппарат.

– Это жестоко, – протянул я, но тут же задумался.

Если через неделю всё повторится, но пионеры не будут ни о чём помнить, то в чём проблема? Глядя на реакцию Слави, сразу понятно, что для неё это был очень болезненный опыт. Но если бы она об этом опыте не помнила вовсе? Прикинув эту ситуацию на себя, я рассудил, что мог бы согласиться на подобное.

– Чего задумался, Макиавелли? Никак просчитываешь, насколько это этично?

– Я? Нет. Ну то есть… – Когда она формулирует это вот так, волей-неволей почувствуешь себя пристыженным. – Не ты ли недавно говорила, что нормы морали в этом месте весьма относительны?

– Я говорила лишь, что не готова огульно осуждать твоего кореша, но не что одобряю его действия или буду поступать так сама.

– Он мне не братан и не кореш! – огрызнулся я.

– Ну да, иначе бы это была уже шизофрения, когда самого себя называешь братаном, – усмехнулась Славя.

Я не знал, что возразить, ведь она была права как будто бы во всём. Должен ли человек отвечать за поступки, которые ещё не совершил? Кажется, что это скорее вопрос научной фантастики, нежели чем практической юриспруденции, однако от его решения теперь, возможно, во многом зависят мои отношения со Славей. И портить эти отношения мне совершенно не хотелось.

– Прости, я не вправе обвинять тебя в том, что ты смотришь на меня, а видишь его. Но поверь, я приложу все усилия, чтобы в итоге не стать им! – Я демонстративно ударил себя кулаком в грудь.

– Ладно-ладно, герой! Верю! – засмеялась Славя.

– В общем, он ещё попросил принести эти очки ему, если найду, – сказал я после небольшой паузы.

– Тогда мы хотя бы знаем, что у него их нет.

Проходящие мимо пионеры с интересом поглядывали на нас. В принципе, в том, что я много времени провожу со Славей, не было ничего такого, но вот от сценария мы отклонялись сильно. Может быть, дело в этом. А может быть, в том, что наши порой чересчур уж оживлённые споры и её новая причёска разжигали любопытство остальных обитателей лагеря. Интересно, всё было бы так же, попытайся я сблизиться с оригинальной Славей из этого цикла?

– Ну и что будем делать тогда? – спросил я, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Помнишь, я вчера вечером говорила, что у меня есть одна идея?

– Обнадёживает.

– Ну тогда пошли! – Славя неожиданно взяла меня под руку и потащила за собой.

Вскоре я понял, что мы направляемся в старый лагерь. Интересно получается, ведь я ни разу не ходил туда днём! С другой стороны, и что мне там делать? Сценка с поисками Шурика перестала быть для меня хоть сколько-нибудь пугающей уже на втором цикле, но сам по себе старый лагерь, бомбоубежище и шахта не вызывали особого интереса. Я шёл немного позади и то и дело поглядывал на руку Слави, которой она пару минут назад обхватила мою.

– Может, расскажешь, что нам там нужно? – спросил я, пока мы шли по лесу.

– Где там? – ответила она вопросом на вопрос, не оборачиваясь.

– Ну мы же в старый лагерь идём.

– С чего это ты взял?

– Э-э-э, а куда тогда?

– Увидишь.

И действительно, мы вышли на поляну, на которой стояло старое здание лагеря, но Славя уверенно прошла мимо него и направилась дальше в лес. Я никогда не заходил так далеко. Деревья сгущались вокруг нас, и нам приходилось продираться вперёд сквозь густой подлесок. К старому корпусу всё-таки вело некое подобие тропы, но в эту сторону, очевидно, никто и никогда не ходил. С учётом того, что Славя не взяла с собой никаких припасов, я надеялся, что идти нам недалеко, потому что мои ноги уже горели от крапивы и были покрыты ссадинами.