– Здоров, сосед! Вижу-вижу. Бледна как моль, а так ничего!
– поставила она мне вердикт.
– Тебя б отмыть да откормить и красотулей будешь.
– обратилась Аглая уже ко мне.

– Ну спасибо, приласкали...
– тихо пробурчала я.

– Чаво? Не слышу. Что ты там бормочешь?
– соседка даже приложила руку к уху.

– Спасибо за совет.
– заорала я.
– Этим и займусь!

Что-то пошло не так. От моего зычного ответа соседка шарахнулась назад и, споткнувшись, рухнула задом в малинник. И, видимо, от греха подальше, она поползла в сторону своего дома.

Отец, наблюдавший за этим представлением, прошептал мне:

– Давно мечтал о чем-то подобном... Не баба, а пиявка в юбке. Ты поаккуратнее с ней.
– посоветовал он мне.
– Болтать любит да от себя добавить может.

– Ну, такие люди всегда были и всегда будут. Но я тебя услышала.
– также прошептала я. Вот и информатор нарисовался. Надо подружиться.

Я отправилась кормить курей, а после мыть посуду. Отец же в это время подоил корову и увел ее на пастбище. Но вернулся быстро, так как наш дом был в конце села, а луг для выпаса был за пролеском.

За всеми делами баня настоялась и можно уже было идти мыться.

– Я иду первый!
– заявил отец, сверкая глазами.
– Как герой, приму весь первый жар на себя.
– и стукнул себя кулаком в грудь.

– О, мой отец-герой!
– я решила поддержать этот цирк, картинно приложив руку ко лбу.
– Благословляю тебя на бой с банными принадлежностями против его величества антисанитарии. Я и горячий чай будем ждать тебя с победой!
– и положила ему на плечи свои ладони.

От неожиданности, он крякнул.

– М-да. Выглядим как идиоты.
– улыбнулся папа.

– Видимо, это наша отличительная семейная черта. Да и не видит никто.
– вздернув нос, ответила я и выгнала его в баню. Я тоже помыться побыстрее хочу.

Заранее спросив разрешение, я решила напечь блинов, пока печурка не остыла полностью. Замесила тесто в миске и оставила его на столе. В печке я пошуровала небольшой кочергой и, все-таки, подкинула полешко. Пока угли разжигали на полешке огонь, я рассматривала сковороды в шкафу. Приглянулась одна невысокая, чугунная, почти как сссровские сковороды. Только на ручке непонятный вензель вместо цены. Вот и все отличие. В подполе раздобыла масло и дело пошло.

Через час вернулся отец. Намытый, распаренный, раскрасневшийся. Высокий, вихрастый, загорелый молодой мужчина, которого не портили простецкие штаны из светло-серого льна на завязке и отрез-полотенце на плечах. Ну, хорош! Хоть сейчас женихаться. Но это позднее.

Я заварила заранее листья малины и мяты, разлила этот "чай" по кружкам и поставила вместе с блинами на стол.

– С легким паром! Садись отдыхай, пей, ешь, а я побежала булькаться.

Собрав в отрез (надо что-то с этими отрезами делать) белье на смену, я вприпрыжку поскакала в сторону бани. Хорошо быть молодой! Колени не скрипят и позвоночник не ссыпается в портки.

Ух, хорошо! Ну и пусть только дегтярное мыло, но сам факт - баня. Нет, не так . БАНЯ! Обожаю!

Пока я стирала одежду и мылась потом сама, отдельно заваривалась крапива для полоскания волос. Как-то этот колтун нужно разобрать. Вдруг поможет?

Уже чистенькая и одетая я заметила в окне предбанника свое отражение. Как бы описать этот стиль, особо не выражаясь... Колоритненько. Длинный зеленый сарафан на лямках и рубаха под ним. Все это широченное, как чехол на танк. На вырост что ли? Если только в ширь.

– Пап, где развесить постирушки?
– вбежала я в дом с полотенцем на голове.

– На чердаке веревки растянуты...
– он обомлел, когда увидел меня.
– Ты чего такая... широкая?
– и глазками луп-луп.

– Что нашла, то и надела.
– пожала я плечами.

– Там пояса должны быть.
– кивнул папа в сторону моей комнаты, намекая на сундук.

– Да? Не видела.

Наскоро развесив постиранное на веревки, я побежала бороться с волосами. Не найдя нигде большого зеркала, я обратилась к отцу. Тот принес большое зеркало в раме из своей мастерской (вроде как ремонтировал он его) и повесил в моей комнате напротив сундука. Я осмотрела свои волосы, вздохнула и принялась драть их. То есть расчесывать, разумеется. Местами чесать, местами драть. Как-то так.

В сундуке я, все-таки нашла два убитых тканевых пояса. Что с ними нужно было сделать, чтобы добиться такого результата, я не знаю. Один бы продран, другой завязан чуть ли не в морской узел. Выбрала узловатый. С волосами справилась и этот ребус я решу.

Результат мне понравился. В зеркале отражалась молодая девушка с длинными белыми волосами, заплетенными в косу, перекинутую на плечо. Болотно-зеленый сарафан делал мои глаза темнее, а пояс, завязанный на талии, подчеркнул талию. Не осиную, но выразительную. Подол волнами скрывал ноги до пят.