Дети знахарки были похожи на нее саму. Что Марита шести лет, что Владимир трех лет, оба были зеленоглазыми и с темно-русыми волосами.

Все то время, что травница жила вдовой, мой папа помогал ее семье. В тайне от прежней Олены. Та ревновала и давила на отца слезами.

Странная реакция, конечно. Но не мне ее судить.

Ну, раз уж больше трех лет папа бегает к Василене на помощь по тяжелой мужской работе, то это не просто симпатия. Наверное. Возможно. Посмотрим, в общем.

Через пару дней отец отвел меня на ярмарку. Как раз пришло время для покупок и продаж всяких нужностей и ненужностей.

Именно за нашим селом есть замечательное место, где можно было расположить палатки, навесы и просто подъехать на телеге и торговать прямо с нее.

Отец рассказал, что торговцы съезжаются сюда со всех сел в округе, а покупатели приезжают даже из города.

Выйдя в люди, я рассматривала окружающих. Не то чтобы я людей не видела, но интересно же как одеваются в других селах, а также городские приезжие. Какие прически у девушек и женщин в возрасте и как ведут себя между собой и с продавцами я тоже не оставила без внимания.

Все оказалось просто. Обычный рынок под открытым небом и движуха здесь, как на простых торговых точках.

У всех женщин волосы были прибраны в прически. В основном, это были косы. У кого одна, у кого две, а кто-то изловчился и наплел из множества косиц что-то вроде башни.

Хорошо что я тоже косу заплела. Хоть не выделяюсь из толпы. Да и наряд на мне также в силе сельских дивчин.

Женская часть носила платья, сарафаны и юбки до пят. Все ткани темных, немарких оттенков. Были и светлые рубахи и блузки. Некоторые форсили с яркими аксессуарами. Например, вплетали в волосы яркие ленты, носили бусы из разных материалов, а на руках что-то типа фенечек. Но мой взгляд приковала вышивка на одеждах. Вот это то, что я сама смогу сделать!

Из предлагаемого продавцами меня больше интересовали одежда и обувь, а отца инструменты и изделия из дерева. Эдакая профдеформация.

Я честно разглядывала табуретки и рубанки вместе с папой. Но, видя мою скуку, он прогнал меня в ряд, как сам сказал, с тряпками. Уря!

Продавали все то же самое, что носили односельчане. Видимо, модный прогресс здесь не работает (а жаль, я бы привнесла что-нибудь из моего прошлого). Расцветки были разные, но "вырви глаз" отсутствовал как вид. Исключительно темные и пастельные цвета. У одного торговца увидела два платья оранжевого и красного цветов. Но ценник на них был такой, что я аж дар речи потеряла. Да за такие деньги можно коня хорошего приобрести! Также цена была выше, если на одежке была вышивка.

Что же касается мужского гардероба, то штаны и рубахи были простыми и довольно дешевыми. Расчет был прост - женщинам красоваться сам Бог велел, а мужики и так красивые.

Набросав в голове примерные способы шитья из имеющихся тканей дома, я уже хотела было идти в обратную сторону к отцу и табуреткам, но в меня врезался кто-то большой и жесткий.

– Нельзя ли поаккуратнее?
– хмуро буркнула я, разочарованная ценами на пуговицы.

Мое плечо заныло от удара, а приятной внешности, высокий, крепкий светловолосый парень лет двадцати только ухмыльнулся.

– А я думал, что это ты на меня набросилась.
– зыркнул на меня этот хмырь и заржал.

Я осмотрела его с головы до ног. Был бы хорош, если б не вид избалованного вседозволенностью пижона. Наглый вид его дополняла светло-серая рубашка на пуговицах, которые он расстегнул сверху наполовину. На ногах черные брюки на ремне и черные же начищенные сапоги. Блондинистые волосы зачесаны назад.

– Упитанный, а невоспитанный!
– медленно проговорила я и, развернувшись, ушла куда и хотела.

Сзади раздался гогот торговцев.

– Эк тебя девка приложила-то...

– Ай, маладца!...

Этот хам что-то им ответил, но я уже не слышала. лишь заметила толпу девиц, которые хлопали ресницами на меня и мне за спину. На парня, видимо.

Вернувшись домой мы занялись делами. Корову мне отец не доверил, а вот овец наказал загнать во двор и курей закрыть. Вдобавок, я еще полила грядки.

В своей комнате я замерила свои параметры прорванным поясом, который использовала вместо сантиметровой ленты. На найденный в ящике стола лист желтой бумаги, записала грифелем краткие обозначения этих расчетов. Будем шить!

Забрала с чердака один отрез ткани, который показался мне не таким уж и дорогим. Вроде ситца, или очень на него похожее. Если напортачу, то не сильно жалко будет. У отца выпросила ножницы, а в бане взяла обмылок. Ну, понеслась!

Весь вечер я стригла, замеряла, рисовала и офигевала.

Не выдержав, папа, уже не в первый раз услышав в ответ "сейчас-сейчас" на вопрос об ужине, схватил меня поперек тушки и вынес на кухню. Я ошалело уставилась на него.

– Ты чего?
– и глазами хлоп-хлоп.