Больше всего лейтенанта Веткину доставало не то, что приходилось возиться в этой грязи, а то, что лилась эта грязь в ее кабинет нескончаемым ровным потоком. Задержанных не становилось ни больше, ни меньше, состав их не менялся, и постепенно складывалось впечатление, что за два года перелопачивания этого мусора усилиями Шуры не изменилось ничего. Шура чувствовала себя енотом из театра зверей: сучит зверек из года в год лапками на потеху зрителям, а тряпочка чище не становится. Ну, попала она в милицию, так дайте же чем-нибудь заняться! Не обязательно пострелять, но чем-то стоящим, чтобы не стыдно было сказать. А то эти немытые опухшие мордочки уже снятся по ночам!

Что могла ответить Шура на вопрос знакомых: «Чем занимаешься?»

Вытираю носы снятым с поездов путешественникам, запугиваю расшалившихся в неподходящем месте сорванцов, слушаю нытье попрошаек и надышавшихся клеем токсикоманов? Причем в общении с первыми главное — выяснить их настоящие имя и адрес, а с последними — следить, чтоб его не стошнило прямо на стол. Очень престижно и романтично!

В тот день, отправляясь проверять подъезды одного из домов, где, несмотря на домофоны, регулярно потрошили почтовые ящики, лейтенант Шура Веткина еще не знала, что судьба готова подарить ей шанс. В тот день Шуре выпала возможность сыграть по-крупному. В тот день путь ее должен был пересечься с тайными тропками настоящих преступников. В тот день… Но она еще ничего не подозревала.

Лейтенант Веткина, облаченная для конспирации в штатское, приближалась к упомянутому дому — старой постройки, с высокими потолками, выходившему фасадом на Садовое кольцо. Неудивительно, что весь первый и часть второго этажа превратились в офисы. Фирмачи отремонтировали здание, благоустроили территорию. Дом отгородился от улицы стальными дверями, сведя контакты до решетки переговорного устройства. Двор, задуманный архитектором исключительно как двор, а не место для парковки частного транспорта, напоминал теперь полигон; истерзанные колесами газоны и гигантские панцири «ракушек» повергли бы зодчего в шок.

Впрочем, газоны, «ракушки», равно как и грязь, вытянутая с газонов на асфальт импортными и отечественными протекторами, не интересовали Веткину с точки зрения ее должностных обязанностей. Лейтенант целеустремленно приближалась ко второму подъезду, откуда и поступала основная масса жалоб. По совести говоря, сторожить почтовые ящики — тоже не ее забота. Но по старой традиции большинство населения считало, что потрошат ящики исключительно малолетние хулиганы. Приходилось отрабатывать эту версию, хотя сама Веткина грешила больше на людей вполне взрослых. Если бы ей поручили провести расследование от и до, по всем правилам, то она начала бы с проверки, не работает ли кто из жильцов дома реализатором на газетных лотках. Но кто будет всерьез заниматься почтовыми ящиками? Это ж не Америка, где подобной ерундой занимается ФБР.

Когда до нужного подъезда оставалось менее десяти шагов, массивная дверь лязгнула и отворилась. На крыльцо вышли два широкоплечих молодца с выдвинутыми вперед подбородками и быстро прочесали двор взглядами.

Телохранители, отметила про себя Шура. Сейчас объявится и сам босс.

Машинально она тоже оглядела двор. Ничего подозрительного. Молодая мамаша сидит на скамейке, погруженная в дамский роман, и рассеянно покачивает стоящую рядом коляску. На скамейке у соседнего подъезда перемывают чьи-то кости три бабули-одуванчика. Дама в спортивном костюме выгуливает псину неопределенной породы. Два пацана лениво пинают мяч в выстроенной посреди двора хоккейной коробке.

Телохранители остались довольны оперативной-обстановкой и спустились с крыльца. Следом за ними из дверей появился мужчина лет тридцати. По всему видно — охраняемый объект. Шура подумала, что в шерстяном костюме и плаще этому крутому будет, наверное, жарковато. Неожиданно она встретилась взглядом с одним из телохранителей и, сама не зная почему, поспешила отвернуться.

Лейтенант Веткина снова посмотрела на молодую мамашу — телохранители как раз проходили мимо нее. И в этот момент рука мамаши скользнула под плащ. Краем глаза Шура заметила, что дама, выгуливавшая собаку, вдруг предприняла какой-то странный маневр: сделав несколько шагов в сторону подъезда, она развернулась и отступила за дерево.

Веткина замерла на секунду, осмысливая происходящее, желая еще раз убедиться, что на ее глазах происходит именно то, что происходит.

За эту секунду мамаша успела уронить книгу и наклониться за ней, одновременно извлекая что-то из-под плаща, а девица в спортивном костюме — привлечь своим маневром внимание охраны. Босс в сопровождении еще одного телохранителя шествовал по дорожке. До скамейки, на которой сидела женщина с коляской, им оставалось три-четыре шага.

Шура поняла, почувствовала, что сейчас произойдет, но решение, как действовать дальше, не приходило.

— Эй! — Вскинув руку, лейтенант метнулась наперерез крутому.

Третий охранник молниеносно закрыл от нее клиента и схватился за пистолет. Двое секьюрити, шедшие впереди, обернулись.

А дальше все произошло за несколько мгновений.

«Мамаша» резко выпрямилась, сделав из «низкого старта» большой шаг вперед, и оказалась совсем рядом с крутым. В руке у нее был пистолет. Она молча приставила его к голове оторопевшей от неожиданности жертвы, нажала на спусковой крючок и бросилась бежать, на ходу сбрасывая юбку, оказавшуюся всего-навсего куском материи, накрученным поверх спортивных брюк.