— Я уже все сказал, — ответил Быков, скользнув по мне равнодушным взглядом. — Разговаривать буду только с Медведевым.

Я молча вытащил из внутреннего кармана пиджака удостоверение и развернул его перед арестованным. Быков внимательно рассмотрел корочки, поднял на меня уже слегка удивленный взгляд и медленно, но четко, проговорил:

— Я бывший опер, и настоящие корочки от поддельных смогу отличить. Да, эти настоящие. Но те тоже были настоящие.

— А номер? Номер совпадает? — сразу задал вопрос Удилов, стараясь поколебать уверенное спокойствие Быкова.

— Номер… номер… — Быков задумался. — Хм… Две цифры отличаются. Здесь последние 53, а у того были 33. Да, точно.

— Как внешне выглядел человек, который направил вас на «задание»? — поинтересовался я. — Вы можете описать его?

— Обычный человек, — Быков словно бы равнодушно пожал плечами, но в его мыслях уже читалась тревога. — Тоже с залысинами. Вы с ним чем-то и в самом деле похожи. Фигура такая же, спортивная. Такой же высокий, здоровый лось. Одет обычно — костюм, рубашка, галстук. Да как все у нас в Конторе ходят, так и тот выглядел. Я был хорошим опером, вычислил его с первого взгляда. Даже то, что он не мелкая сошка, тоже сразу понял.

— И как же? — поинтересовался Удилов.

— У него на руке часы очень дорогие. Обычный майор или капитан, да что там, даже полковник, вряд ли смогут позволить себе швейцарский механизм марки «Patek Philippe».

— Что ж, на этом мы с вами пока закончим. Рекомендую все то же самое рассказать под протокол следователю. И все прочие подробности, которые сможете дополнительно вспомнить, — Удилов встал, собираясь уходить, вызвал охрану для арестованного.

Я задержался чуть дольше, чтобы задать риторический вопрос, скорее морального плана. Читая мысли, уже знал, что он ответит, но почему-то захотелось, чтоб Быков произнес это вслух.

— А вам не показалось странным такое задание? Вот так хладнокровно убить человека, чтобы самому вернуться на работу в органы? Странные методы, не находите? — спросил я.

— Обычный приказ, — он снова безразлично пожал плечами. — Если принято решение кого-то ликвидировать — значит, будем ликвидировать. В первый раз что ли?

Смотрел на него и думал: что с ним не так? Это не профдеформация, а врожденное отсутствие малейшей эмпатии к кому бы то ни было. На душе стало мерзко. Захотелось оказаться подальше от этого равнодушного исполнителя чужих приказов, отнюдь не тупого, но лишенного всего человеческого. Вошел дежурный охранник, и я покинул кабинет.

Генерал-майор Удилов стоял возле двери, что-то быстро записывая в небольшой блокнот.

— Любопытный экземпляр, — проговорил он, мельком взглянув на меня. — А еще любопытнее, кто же организовал эту провокацию. Хороший ход — представиться твоим именем. Но, заметь, не просто представился — а показал подлинник удостоверения, с твоими данными, хоть и другим фото. А это значит — оставил след.

— Да, я тоже сразу об этом подумал. Перемудрил наш противник, предоставив нам такую зацепку.

— Надеюсь лишь, что он не не настолько хитер, чтобы делать это намеренно и сильнее нас запутать. Так что, Владимир Тимофеевич, сейчас же отправимся по горячим следам в отдел кадров, к начальнику. Все бланки строгой отчетности, а значит, вариант один: кто-то из сотрудников отдела кадров, но явно по приказу сверху, сделал должностной подлог.

— Мне почему-то кажется — предчувствие, так сказать, — что выйдем мы на Пирожкова. — с изрядной долей уверенности в голосе предположил я. — Жук он хитрый и изворотливый. При Андропове его прикрывали, но осталось много материалов. Если как следует надавить, поплывет. Но не факт, конечно, что он общался с заказчиком лично. Тем не менее, даже имя посредника укажет направление, куда копать дальше.

— Пирожков — ключевая фигура в Конторе, — согласился со мной Вадим Николаевич. — Зам Цвигуна по кадрам, один из немногих, кто остался на своей должности после смерти Андропова. Из его команды человек. Бывший «комсомолец» с Алтая. Прием на работу, продвижение, обучение — все завязано на него. Но для такой сложной интриги Владимир Петрович слаб в коленках. Пирожков всегда был трусоват, хотя некоторой долей ума бесспорно отличается.

— Так мне прямо сейчас отправляться к Пирожкову? Дело в том, что Рябенко просил помочь на время праздника…

— Нет, Владимир Тимофеевич. Если виноват именно Пирожков, торопиться не стоит — можем спугнуть. Я пока распоряжусь, чтобы аккуратно проверили управление кадров и сохранность бланков удостоверений. Проведем негласную проверку. А за Пирожковым понаблюдаем, отследим связи, контакты, круг общения. —

Вадим Николаевич протянул мне руку на прощание, я ответил на рукопожатие.

— На сегодня больше вопросов нет, — сообщил он. — Занимайтесь своими делами. Встретимся, скорее всего, уже в Завидово, на приеме.