— О, я помню ту руку! — оживилась Ким. — Роскошная рука была! И очень сложная ситуация. Разорваны мышцы, сухожилия, большая потеря крови, темное заклинание отравляло организм…

Я мрачно уставился на восхищенную Кимберли, девушка же, похоже, ностальгировала.

— С утра мы выяснили, что ты не помнишь меня.

— Тебя — нет, — она усмехнулась. — А твою руку вспомнила. Потом часто мечтала о такой вот руке. Или ноге. Которые пострадали из-за темной магии. Но таких сложных случаев больше не было. Твой случай записан в журнале «Темная рука».

— Значит, я — темная рука?

— Бледные, кривые, косые, помятые, вы все для меня на одно лицо, — девушка пожала плечами. — А вот те части тела, с которыми работаю, не забываю. Темная рука. Рваное плечо. Дурная голова. Это, кстати, Роджер.

— Вот спасибо! — хмыкнул друг.

— Ты слишком часто обращался за помощью после похмелья. Ты и Макс Конор — постоянные пациенты нашего теневого лазарета.

Значит, мой близкий друг постоянный пациент моей невесты, а я не в курсе. И Макс. Тоже друг и по совместительству неисправимый дамский угодник.

Они приползали к Ким и её целительницам, девушки лечили их. А утром, бодрые и невозмутимые, эти двое выполняли все задания на полигоне. И никаких следов похмелья. Невредимые после дуэлей.

Роджер вскинул брови и поморщился: мол, в чем дело, друг? На помятом лице отразилось искреннее недоумение.

А в чем, собственно, дело? Я задумался. Ну не ревную же я Кимберли Уэст к Оллину? К Максу?

Не ревную. Или ревную? Бред. Не могу я ревновать ту, что знаю несколько часов.

Однако память услужливо подбросила ночную картину, когда я увидел Кимберли Уэст лишь в короткой ночной сорочке из изумрудного шелка, с распущенными шелковыми волосами, её хрупкое алебастровое плечо, точеные ноги, нежные изгибы стройного тела… И свое решение остаться, хотя нужно было тут же убраться.

Я отбросил прочь опасные мысли. Нет, я не мог ревновать. Я вообще не ревнивый. И сейчас, скорее, удивлен, что Роджер такой пройдоха. Сам-то я редко напивался и дрался на дуэлях. К моей персоне всегда было слишком пристальное внимание, сестра слишком часто просила быть благоразумным, а титул герцога я унаследовал в восемнадцать лет и тот обязывал. В том числе обеспечить древний род наследником.

Похоже, Роджер догадался, о чем я размышляю, потому что сообщил:

— Из-за огненной магии способности Ким уникальны. Например, она вмиг чистит кровь от всякой дряни. Поэтому ты, хм, ничего не подозревал о наших с Максом похождениях.

— Чистишь совсем без зелий? — недоверчиво уточнил я у девушки.

— Магией, — гордо улыбнулась она.

— Просто берет за руку. Закрывает глаза. Открывает. И все, ты здоров. Да её знают все наши парни. За нее они глотку любому перегрызут.

— Теперь эта моя обязанность, — процедил я и с досадой отметил, что голос прозвучал резко.

— Ты о чем? — не понял друг.

— Глотки за Кимберли перегрызать.

— Почему твоя? — Брови Роджера недоуменно поднялись домиком.

— Потому что Кимберли Уэст — моя невеста, — выделяя каждое слово, медленно проговорил я.

Я немного напрягся в ожидании реакции друга, но совсем не ждал той, которая последовала.

Роджер просто заржал. Как конь. Причем успокоиться не мог долго. Морщился от головной боли, но все равно давился от смеха.

— Не мог подождать с шутками? Голова трещит, — упрекнул меня Оллин, хватаясь за лохматую голову.

— Это не шутка, — буркнула Кимберли и глаза закатила. — У нас, может, любовь с первого взгляда.

— Вот прям с первого? Взгляда-то? Не со второго или третьего? Дерьмо! Хватит веселить меня! Голова сейчас расколется!

Мы с Кимберли переглянулись.

— А я говорила, — вздохнула она.

— Я просто не учел, что, оказывается, ты популярна среди моих парней. Решил, что… ладно, не важно, что я решил. Тогда немного изменим легенду. Этим летом мы несколько раз случайно сталкивались у общих знакомых и много общались. Я вдруг увидел тебя не такой, какой обычно тебя привыкли видеть в университете. Никто не сможет это проверить. На дне рождении Арианы Мейсон мою голову снесло окончательно. Я сделал тебе предложение. Ты тоже влюбилась в меня по уши, поэтому приняла его.

— Меня не было на дне рождении Ари. Меня никогда не приглашали ни на него, ни на другие праздники Мейсонов. Обычно я отсиживалась в библиотеке. Или в своей комнате.

Услышав эту новость, я впился взглядом в лицо Кимберли, но девушка надела на лицо маску безразличия.

— Вот в библиотеке я тебя и встретил, — сдержанно ответил, хотя гнев на Мейсонов стал затапливать и требовать выхода. — Именно туда я отправился в желании отдохнуть от шумного общества.

— Угу, — задумчиво вздохнула девушка. — А затем мы не заметили, как переместились в мою спальню?