— Убирайся, — говорю я ему.

— Блондинка. — Его голос звучит мягко.

— Не называй меня так, — огрызаюсь я.

— Не волнуйся, — говорю я, глядя на женщину, которая только что ворвалась в дом. Насколько я знаю, она его любовница, жена или кто-то ещё. Очевидно, что Лиам — хороший лжец, и я купилась на это. Не могу поверить, что повелась на его чушь о том, что я буду жить с ним. Он заставил меня почувствовать себя в безопасности. Всё это было лишь для того, чтобы заставить меня продать курорт. — Пришлите предложение. Я подпишу бумаги. Женщина улыбается мне так, словно она победила.

Я делаю несколько шагов назад, и Лиам пытается последовать за мной. Но Сайрус и Питер преграждают ему путь.

— Отпустите его сию же секунду! Вы знаете, кто он такой? — Женщина бросается к нему.

— Да, и нам, чёрт возьми, всё равно, — отвечает Сайрус.

— Послушай меня. Просто дай мне объяснить, — умоляет Лиам.

Я качаю головой, и на глаза наворачиваются слёзы. Почему это предательство ранит сильнее, чем потеря Русалочки?

— Ты с ней переспал? — шипит Кэти, и я слышу в её голосе явную ревность. Отлично. Определённо, любовник. Как будто мне и так недостаточно больно.

— Не плачь. Он вырывается из рук парней и, не обращая внимания на остальных, пробирается ко мне. Его большие руки обхватывают моё лицо. — Пожалуйста, детка, не плачь. Просто послушай меня. Я отшатываюсь от него. Ненавижу его нежные прикосновения. Я не могу этого вынести. К счастью, Сайрус и Питер удерживают его.

— Бери свои вещи и уходи. Это место ещё не твоё.

Лиам снова вырывается, но я вытягиваю обе руки, чтобы остановить его.

— Не трогай меня! — кричу я. Он не двигается, и, клянусь, вся кровь отливает от его лица. И тут я понимаю, что слёзы всё-таки хлынули из глаз.

— Не могу поверить, что ты с ней переспал. Как ты мог так поступить со мной? Я думала… Кэти замолкает. Не знаю, сочувствую ли я ей или хочу дать ей пощёчину.

— Пожалуйста. Пожалуйста, просто уходи, — умоляю я его. Мой голос тихий и полный боли.

— Он уходит, Никки. Почему бы тебе не пойти в свою комнату? Я позвоню Сэмми, — говорит Сайрус мягким голосом.

Лиам открывает рот, чтобы что-то сказать, но Сайрус его перебивает. «Не надо, иначе я запру тебя в камере на несколько дней, и ты её больше не увидишь. Убирайся отсюда к чёртовой матери и дай ей прийти в себя. Ты только всё усугубляешь».

Всё тело Лиама обмякает, и я почти верю, что он раскаивается в содеянном. Но моё сердце разрывается, и я не могу думать ни о чём, кроме боли. Я отдала ему свою девственность и теперь чувствую себя преданной.

Я разворачиваюсь и иду в свою комнату, и слышу, как он зовёт меня по имени. Я не оборачиваюсь. Я просто стараюсь уйти от него подальше.

— Ты странно себя ведёшь, Лиам. Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Ты явно не в себе. Кэти продолжает вести себя так, будто ничего не случилось.

Я не останавливаюсь, пока не дохожу до своей спальни, а затем снимаю с себя одежду. Мне нужно избавиться от его запаха. Я должна стереть его из своей памяти. Может быть, это поможет справиться с болью.

Когда я захожу в душ, моя рука тянется к животу. Что, если я забеременела? В горле скапливаются рыдания, и я качаю головой. Нет, я не верю в это. Если бы это был его план, он не был бы таким безрассудным. Может, он не может иметь детей или что-то в этом роде. Я так сильно плачу, что мне приходится сползти по плитке и сесть на пол в душе. Я подтягиваю ноги, позволяя тёплой воде омывать меня, и закрываю глаза, размышляя о том, покинет ли меня когда-нибудь боль утраты.

9

Лиам

Неделю спустя…

— Я делаю это не для тебя. Я делаю это для неё, — говорит Сэмми, глядя на меня.

— Я знаю. Я просто хочу всё исправить.

Она сжимает челюсти, словно пытаясь не послать меня прямиком в ад. Я бы не стал её винить, если бы она это сделала. Я и так чувствую себя полным дерьмом, так что всё, что она может мне сказать, не может сделать мне ещё хуже.

— Она ведёт себя так, будто кто-то умер, — говорит она, отводя взгляд. — Ей хуже, чем когда она потеряла обоих своих дедушку и бабушку. Я не знаю, как её успокоить.

Я ошибался, когда думал, что хуже уже быть не может. «Я всё исправлю. Я знаю, что смогу».

Сэмми роняет корзинку с едой на землю у моих ног и поворачивается, чтобы уйти. Она начинает уходить, но прежде чем сделать это, останавливается и глубоко вздыхает.

— Лучше бы тебе. Иначе я вырежу твоё сердце и подарю ей на Рождество.

— Если она меня не простит, я отдам тебе нож.

Это заставляет её оглянуться на меня через плечо. «Ты ведь действительно любишь её, да?»

— Да, — просто отвечаю я, потому что это правда. И я поклялся, что отныне из моего рта будет исходить только правда.