– Ходят слухи, – скрестив руки на груди и уставившись на меня, начинает Гил, – что королева Офелия хранит свое сознание внутри того, что они называют Сферой.

– И эти слухи распространяет Диего? – Я встречаюсь с ним взглядом. – Человек, вернувшийся из герцогства Войны?

– Когда я встретил Диего, его разум можно было назвать ненадежным. Большинство людей, сражавшихся в Первой войне, вообще лишились разума, но Диего оказался твердолобым. Сильным. К тому же он в Бесконечности с тех незапамятных времен, когда только все началось. – Гил пожимает плечами. – Признаюсь, мне хотелось верить в каждую историю, которую он мне рассказывал. В те, где люди сбегают из герцогств и находят безопасное убежище. Но когда удалось сбежать мне, мы старательно придерживались всех его указаний, но ни одно из них не помогло нам.

– Но Диего не единственный, кто говорит о Сфере, – возражает Шура, переводя взгляд с Гила на меня и обратно. – Но он знал о Фестивалях. И сказал, что по обычаям Сферу перемещают между Четырьмя герцогствами, чтобы каждый из принцев мог усилить ее защиту.

Я поворачиваюсь к Аннике:

– Почему ты не поделилась со мной этой информацией через Обмен?

– Я рассказала тебе все, в чем мы уверены. Но не то, во что мы хотим верить. – Она кивает всем собравшимся. – Но теперь я не сомневаюсь, что истории про Сферу – не слухи.

– Это что-то наподобие резервного компьютера? – спрашиваю я. – Место, где хранится резервная копия сознания Офелии?

– Это именно компьютер, – поправляет Шура.

– Если Сфера вообще существует, – возражает Ахмет.

– Но если мы его обнаружим, – вмешивается Тео, – то сможем с помощью его уничтожить королеву.

Я хмурюсь:

– Ты думаешь, что уничтожение Сферы уничтожит и Офелию?

– Ее и каждого Колониста в Бесконечности, – уточняет Анника, и от ее слов кровь стынет в жилах. – Бесконечность целостна благодаря человеческому сознанию. А Колонисты полагаются только на свою королеву.

Я моргаю:

– Значит, если мы уничтожим Сферу…

– То уничтожим их всех, – заканчивает Анника.

– Но как это должно сработать? Как мы сможем уничтожить что-то подобное? Где эта Сфера вообще находится? – Вопросы сыплются из меня, как из рога изобилия, потому что мне не терпится узнать побольше.

– Вот поэтому нам и нужна твоя помощь, – серьезно отвечает Анника. – Только ты можешь подобраться ко дворцу и к их секретам. Втеревшись в доверие к Колонистам, ты наконец заполучишь информацию, в которой мы нуждаемся.

Гил не сводит с меня глаз, в которых теперь светится жажда мести.

– С твоей помощью мы сможем положить конец войне.

Мои руки начинают дрожать, но я не могу отвести взгляд.

Они так долго ждали этого шанса. И я буду ужасным человеком, если лишу их его.

«И кем-то еще похуже, если лишу надежды на нормальную загробную жизнь Мэй», – неохотно признаю я.

Анника взмахивает рукой:

– Ахмет, подготовь краткую информацию о Фестивале Рассвета. А Нами и Гил пока поищут место для вальса.

Я киваю и поворачиваюсь к двери.

– Гил? – зовет она, и в ее голосе звучит предупреждение. – Пожалуйста, веди себя милее.

Гил сжимает губы в тонкую линию и выходит из комнаты, а мне остается только следовать за ним.

Комната Гила оказывается совсем не такой, как я ожидала. Стены обшиты темными деревянными панелями, а посреди одной из них расположен каменный камин. Воздух наполняют ароматы дыма и ванили, а на каменной полке выстроились в ряд свечи и оловянные чашки, переполненные часто используемыми кисточками. В отличие от дома Анники здесь нет кухни, а свободное пространство заполнено скульптурами.

Некоторые из них сделаны из металла, другие – из дерева. Они заполняют стол, шкафы и полки. Самые крупные повернуты к стене, как страшные существа, которые превратятся в таинственных чудовищ, как только в комнате никого не останется.

У одной из стен стоят маленький стульчик и верстак, а на нем какая-то незаконченная скульптура, поддерживаемая проволоками. Не знаю, что это, но, судя по крыльям, какая-то птица.

– Это ты их все сделал? – спрашиваю я, так удивившись увиденному, что даже не скрываю этого.

Гил пересекает комнату и отодвигает несколько столиков в сторону, чтобы освободить побольше места. С таким количеством скульптур его здесь не так много.

– Не все закончены, – говорит он, прикрывая некоторые работы простынями.

– Они прекрасны.

По-моему, это первые приятные слова, которые я ему говорю.

– Спасибо.

А это первое приятное слово, которое говорит он мне.

Но это длится недолго.

Тело Гила напрягается, и он шагает в центр комнаты.

– Быстрее начнем – быстрее закончим.