— Естественно.

Его губы дрогнули, не в силах сдержать легкую улыбку.

— Естественно.

— Я всегда беру с собой книгу на всякий случай.

— Например, на какой?

— Если человек, с которым я хотела увидеться, будет занят работой и придется ждать, чтобы с ним поговорить.

Ноа наклонился к ней, упершись локтями в стойку. Она хотела с ним увидеться.

— В самом деле?

— Да. Ты не против?

Она вдруг стала выглядеть взволнованной, и Ноа захотелось поцеловать ее недовольно поджатые губы, но поскольку они были на людях, а он все еще не понимал правил, то ограничился лишь тем, что провел пальцем по ее носу и разгладил морщинки.

— Совершенно не против.

— Хорошо. — Хейзел снова расплылась в улыбке. — Кстати, тако были вкусные.

— Я передам Маку.

— В общем, — сказала она, подавшись вперед и наклонив к нему голову. — Я сегодня расспросила книжный клуб.

— Так. И о чем?

— О подсказках.

— А, ну конечно. И…

Хейзел слегка покачала головой, отчего ее кудри рассыпались по плечам. Ноа хотелось прикоснуться к ним, но он держал руки на барной стойке.

— И, — она нахмурилась, — похоже, они не поняли, о чем я.

— Значит, это не их рук дело?

— Не знаю. Наверное, нет. Но теперь я даже не представляю, кто мог это сделать. Может, ты прав насчет Энни, хотя я все еще считаю, что она не настолько хитрая.

— Разве так важно, кто их оставляет?

Хейзел пожала плечами, но отвела взгляд:

— Просто я буду чувствовать себя… глупо… если они предназначены не мне. Если все это какая-то… шутка.

— Хейз.

— Да? — Она повернулась посмотреть на него и оказалась так близко, что он смог разглядеть серебристый ободок вокруг ее зрачков.

— Ну а даже если это и шутка, то что? — Ноа говорил мягко, не желая, чтобы это прозвучало так, будто ее переживания не важны. Он просто пытался понять, почему ее так беспокоит происхождение этих подсказок.

Нахмурившись, она снова пожала плечами:

— Просто неловко, если все это понимают, а ты нет.

— Кажется, мы говорим уже не о подсказках, — Ноа расправил плечи и вытер руки полотенцем, которое держал за баром. Зал опустел, и, за исключением нескольких человек, остались только он и Хейзел. Слава богу, Марти с Клиффом давно ушли. Не хватало еще, чтобы они встревали с неуместными комментариями о нем и Хейзел.

Ноа налил ей еще один бокал вина.

— Это какая-то барменская уловка, которой ты вынуждаешь меня поделиться с тобой всеми проблемами?

— Да брось, — сказал он с дразнящей улыбкой. — Я с тобой своими поделился.

Хейзел тихо засмеялась:

— Это не какая-то давняя травма или что-то подобное. Мы переехали сюда, когда я пошла в старшую школу, тогда все уже знали друг друга целую вечность, и я… Я просто чувствовала себя одинокой. Не на своем месте. — Она вздохнула: — Иногда мне до сих пор кажется, что… не знаю. Будто я что-то упускаю. Или совершаю что-то неприемлемое по меркам Дрим-Харбора. Меня чуть не выгнали из школы за то, что я не нарядилась к неделе командного духа. Нужно было прийти как минимум с раскрашенным в цвета школы лицом, чтобы это не считалось преступлением против города. Если бы Энни не взяла меня под крыло, я бы, вероятно, не стала той разносторонне развитой женщиной, которую ты знаешь сегодня. — Она одарила его самоуничижительной улыбкой.

— Значит, в худшем случае… — Ноа прислонился к стойке за собой и скрестил руки на груди. — Мы стали частью чьего-то розыгрыша и теперь проводим лучшее лето в своей жизни. Даже если жители Дрим-Харбора…

— Мечтатели [3] .

— Точно, мечтатели. Даже если мечтатели посчитают тебя какой-то… похитительницей подсказок… как по мне, все не так уж плохо.

— Тебя это не смущает?

— Нет.

— Тебя когда-нибудь беспокоит чужое мнение?

— Довольно редко.

Хейзел вскинула брови, будто не поверив ему, но упрекать не стала, а вместо этого подняла бокал и сделала глоток. Может, Ноа было небезразлично мнение некоторых людей, но уж точно не всех жителей Дрим-Харбора, вместе взятых.

— Тебя не волновало, что все видели нас вместе в парке аттракционов, — отметил Ноа, сам не зная почему. Он что, хотел заставить ее сомневаться в том, что стоит появляться с ним на людях? Очень умный ход.

— В этом не было ничего постыдного.

«Ничего постыдного» — это уже что-то.

— Но, — продолжила она, — быть помешанной на книгах соседкой, которая думает, что книги с ней разговаривают, и поэтому планирует по ним оставшееся до своего тридцатилетия время… это уж точно позорно.

— Тебе нужно забыть про эту хрень, Хейз.

Она прищурилась, но ее взгляд оставался спокойным.

— В ВЕЛЕХЕНО нет места смущению.

Ее губы растянулись в улыбке, как бы она ни пыталась ее сдержать.

— Мы развлекаемся… помнишь? — сказал он, подмигнув, и с восторгом заметил, как Хейзел покраснела. Она помнила. — Кстати говоря, нашла сегодня еще подсказки?