Шрифт:
– Нет, простите, Владыка. Я должен.
– Упрямец – почему-то одобрительно сказал епископ и хлопнул обеими ладонями по столу — Ладно! Будь по-твоему! Отправишься завтра же. Сегодня переночуешь у меня, а завтра в путь. Только не в Иерусалим – Сигвард хитро прищурился – Поедешь к Папе Урбану. У меня для него письмо с докладом о событиях, которые тут происходят, и моих мыслях в связи со всем этим. Ехать под охраной моей грамоты тебе будет безопасней и спокойней. Хотя бы до половины пути. А уже от него отправишься в свой Иерусалим, Бог с тобой – епископ перекрестился.
– Не спорь! Это последнее моё слово. И помни, для всех я тебя благословил на поездку в Италию, а не Иерусалим!
– Конечно, владыка. Исполню – встал и поклонился Элезар. А затем поцеловал руку священника и ещё раз поклонившись, удалился, отосланный жестом.
Глава 3. Шлезвиг – Любек
Элезар зашёл в комнату, где после плотного обеда прилёг Александр. Матрас, набитый шерстью, служил великолепной постелью, и спутник негромко храпел после вина.
– Ну и горазд же дрыхнуть.
– А? – Александр резко проснулся. – Кто здесь?
– Да я это. Извини. Прервал сон. Спи дальше, я тоже прилягу.
Элезар, не раздеваясь, упал на соседний матрас, заложил руки за голову и уставился в потолок, пребывая в своих мыслях после разговора с епископом.
Поворочавшись и чего-то, поворчав в полусне, Александр спросил:
– Ну чего там, сегодня я так понимаю не выезжаем?
– Да, и пока двинемся в Италию. Владыка Сигвард обещал письмо к римскому понтифику. С его печатью без приключений доберёмся до самой Италии, а оттуда судном уже куда надо. Похоже, всё складывается быстрее и проще, чем я ожидал.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь – на своём языке произнёс Александр.
– Что?
– Да говорю, что рано загадывать. На всё воля Господа. Знаешь историю про хаджу Насреддина, что слишком много планировал?
– Нет, кто это?
– Был, а может и есть такой сарацин по имени ходжа Насреддин. Ложился он как-то спать с женой. Она его и спрашивает: «Какие планы на завтра, муженёк?». Тот говорит, что или дрова буду собирать, либо, если дождь пойдёт, то в доме делами займусь. Жена Насреддину и говорит, что «ты забыл прибавить, если так Богу будет угодно». «Ой, чего там» — отвечает муж. «Или будет дождь, тогда сделаю это, а если не будет, то сделаю то, какие варианты?» Жена поворчала, но улеглись спать. Настало солнечное утро. Насреддин отправился собирать дрова. Встречают его сарацинские всадники и спрашивают, как проехать в город. Он им ответил, что туда-то и туда-то. А им показалось, что непочтительно. Избили его, заставили пешком бежать с конями, показывая дорогу. Вернулся он лишь поздно ночью домой избитый, без дров, а ещё дождь всё же пошёл, и он вымок. Стучит в дверь. Жена из-за двери спрашивает испуганно: «Это кто?». А Насреддин и отвечает: «Это я, твой муж, ходжа Насреддин, если Богу так будет угодно».
Элезар рассмеялся так, что голуби за узкими бойницами окна взлетели в испуге.
– Точно!— закашлялся он.- Как сказал? – и снова разразился хохотом.
– Удивительно. Ничего смешнее в жизни не слышал. Тебе бы скальдом быть. Ты откуда такие истории знаешь?
– Читал в детстве.
– Читал? Ты значит из богатого дома?
– Ну небогатого, скорее не бедствовали.
– А Бог, разве сарацины верят в Бога?
– В Аллаха. Но это как раз «Бог» по-арабски, на их языке.
– И откуда ты столько знаешь…
Помолчали.
– Слушай, я тебя не расспрашивал раньше, но ты сегодня у епископа обучение и Родину упоминал… И отца… Ты не хотел бы рассказать, откуда ты на самом деле взялся и вообще о своей жизни? Я ведь понимаю, что ты не мог появиться в церкви просто так. Дверь точно заперта была. И ты сперва сам говорил, что не понимаешь, как здесь оказался.
– Элезар. – Александр подержал паузу — Я обязательно расскажу! Но не сейчас. Просто ни я не готов, ни ты. Не поверишь! Одно могу сказать. Я ни слова неправды сегодня не сказал. Когда будешь мне больше доверять, тогда обязательно расскажу. И я считаю тебя другом, а потому зла не жди.
– Я и так тебе доверяю, друг! Ты и за отцом ухаживал, и молитвенник, каких я никогда не видел. Мне кажется, ты Святой, сошедший с неба.— порывисто заявил юноша.
– Нет, уж точно не Святой — рассмеялся Александр – Грешный. Как есть.
Помолчали неловко. Александр решил, что надо что-то спросить.
– Слушай, а как мы завтра-то вообще? Куда отправимся, дорогу ты знаешь?
– Да. Отсюда быстрее всего будет не пешком идти. Найдём корабль, который плывёт в Любек. Сообщение тут постоянное. Оттуда отправимся уже посуху в Италию. Там найдём транспорт в Константинополь или сразу в Святую Землю, пересечём море и окажемся в землях сарацин. Ну и дальше дорогами паломников запросто окажемся в Иерусалиме. Думаю два месяца на всё.
– Если Господу будет угодно.
Элезар заржал как конь.
– Да уж. Если Господу будет угодно.
На этом они окончательно замолчали, и каждый задумался о своём. Элезар о предстоящем путешествии, снова о разговоре с епископом, а Александр о своей прошлой жизни и том, как он появился в этом мире и как пришёл к мыслям о пути в нём.
Снова вспомнил, как испугался. Проснулся, а перед ним совершенно не его московский храм. Не его алтарь. Никакой побелки, электрических ламп, даже икон. Грубая обстановка. Вроде бы и темно, но вокруг словно какие-то светодиоды синего цвета. Только вот светились как раз каменные стены. Встал. Голова с бодуна раскалывалась. Вышел из алтаря, прошёл по церкви. Такой же грубой и каменной. Без единой иконы или лавки. Массивная дверь как будто отворилась перед ним. А за ней юноша, который говорит что-то непонятное. И вдруг латынь. Нет, тут он сразу сообразил, что не в Москве и даже не в России, что происходит что-то фантастическое. Но где он? Ничего не ясно. Всё происходящее в больной голове совершенно не укладывается.